Словарь


...

— П —

ПАРАНОИДНО-ШИЗОИДНОЕ СОСТОЯНИЕ (Paranoid-schisoid position; Paranoid-schizoide Position) — понятие, введенное Мелани Клейн для обозначения некоторого момента в развитии объект-отношений до того, как ребенок осознает, что образы хорошей матери и матери плохой, с которыми он имел дело, относятся к одному и тому же лицу.

В структуре развития следует за состоянием первичной идентичности. Качество беспокойства на этой стадии является параноидным (т. е. детский страх может быть вызван наказанием или нападением). Средством его защиты оказывается расщепление объекта, т. е. шизоидный маневр. Ребенок раскалывает образ матери таким образом, чтобы обладать хорошей ее частью и контролировать плохую. Он также раскалывается и внутри себя самого из-за напряженного беспокойства, вызванного присутствием явно противоречивых чувств любви и ненависти.

Параноидно-шизоидное состояние соответствует тому типу сознания, который Юнг назвал «героическим» и который характеризуется весьма решительной и целенаправленной манерой поведения (КСАП, с. 104).

ПАРТ-ОБЪЕКТ (Part-object; Partialobjekt) — объект, представляющий собой часть человека, например пенис или грудь. Различение объекта как целого и парт-объекта используется в психоанализе для выявления другого различия, а именно между осознанием объекта как человека, чьи чувства и потребности так же важны, как и свои, и обращением с объектом как существующим исключительно для удовлетворения потребностей субъекта.

ПАТОЛОГИЯ (Pathology; Pathologic) — в широком смысле — изучение болезни с целью понимания ее причин и применения полученного знания к лечению больного.

По истечении нескольких лет психиатрической и психоаналитической практики Юнг стал меньше уделять внимания определению так называемых патологических состояний. Он усматривал отчетливые различия между медицинским и психотерапевтическим подходами к патологии, хотя и относил психотерапию к медицинской дисциплине. Вероятно, и поэтому он настаивал на совместном сотрудничестве врачей и психоаналитиков, не имевших медицинской подготовки. Рассматривая различия между медиком и психотерапевтом в их подходе к патологии, Юнг указывал, что тогда как врач пытается лечить патологию, психотерапевт должен всегда помнить, что страдающая психика заключает в себе всего человека. Следовательно, диагноз, имеющий первостепенное значение для врача, обладает лишь относительной ценностью для психотерапевта. Среди прочего психотерапия должна не столько атаковать симптом, сколько руководствоваться логикой психологии, т. е. осознать психологические образы, лежащие в основе самого расстройства. Когда такие образы оказываются неприемлемы ни для человека, ни для общества, они могут маскироваться под болезнь.

ПЕРВИЧНАЯ МАТЕРИЯ (Prima materia) — алхимический термин, используемый для обозначения «изначального вещества», «первичной субстанции»; в психологическом смысле означает как инстинктивную основу жизни, так и «полуфабрикат», с которым человек работает в анализе — сновидения, эмоции, конфликты и т. д.

ПЕРВИЧНАЯ СЦЕНА (Primal scene; Urszene) — отдельные воспоминания из раннего детства, основанные на реальном или воображаемом переживании наблюдения за половым актом родителей. (См. младенчество и детство).

ПЕРВИЧНАЯ ФУНКЦИЯ, [Ведущая, Дифференцированная, Высшая] (Primary Function; Superior Funktion) — наиболее развитая психологическая функция в типологической структуре индивида; в юнговской модели — функция, которой мы пользуемся автоматически, поскольку она включается естественным образом.

«Как показывает опыт, почти невозможно, вследствие неблагоприятных общих условий, чтобы кто-нибудь развил одновременно все свои психологические функции. Уже социальные требования ведут к тому, что человек прежде всего и больше всего дифференцирует (развивает) ту из своих функций, к которой он или от природы наиболее одарен, или которая дает ему самые очевидные реальные средства для достижения социального успеха. Очень часто, почти регулярно, человек более или менее всецело отождествляет себя с функцией, поставленной в наиболее благоприятные условия и поэтому особенно развитой. Так слагаются психологические типы.

При односторонности этого процесса развития одна или несколько функций неизбежно отстают в развитии. Поэтому их можно подходящим образом охарактеризовать как „неполноценные“ и притом в психологическом, а не в психопатологическом смысле, ибо эти отсталые функции совсем не являются болезненными, но лишь отсталыми в сравнении с функцией, стоящей в благоприятных условиях» (ПТ, пар.780).

Чтобы решить вопрос, какая из четырех функций — мышление, чувство, ощущение или интуиция — является первичной, следует внимательно понаблюдать, какая из них более или менее контролируется сознанием, а какие носят случайный или необдуманный характер. Высшая функция (проявляющаяся либо экстравертным, либо интровертным путем) всегда более высоко дифференцирована, нежели другие, обремененные инфантильными чертами и грубыми качествами.

«Ведущая функция всегда является выражением сознательной личности, ее целей, воли, достижений, в то время как менее дифференцированные функции принадлежат к той категории, в которой события с человеком „просто случаются“. Эти случайности не всегда проявляются в форме lapsus linguae (языкового ляпсуса) или calami (письма), или других упущений; они могут быть наполовину или на три четверти намеренными, поскольку менее дифференцированные функции обладают, хотя и меньшей, сознательностью» (там же, пар. 515).

ПЕРВИЧНЫЙ и ВТОРИЧНЫЙ ПРОЦЕССЫ (Primary and secondary process; Primar- und Secundarprocess) — два фундаментально отличающихся друг от друга типа психической деятельности, впервые описанные Фрейдом в одной из его ранних работ «Проект для научной психологии» (1895).

Согласно Фрейду, первичный процесс является самой ранней, наиболее примитивной формой мыслительного процесса. Его действие бессознательно; одиночные образы могут суммировать большие зоны конфликта или относиться к другим элементам; пространственно-временные категории не учитываются. Первичный процесс направлен к непосредственной и полной разрядке путем рекатектизации (реинвестирования энергии либидо на объект) следа иконической памяти объекта, удовлетворяющего ту или иную потребность в соответствии с принципом удовольствия (так называемое галлюцинаторное осуществление желаний). Катексис, свободно перемещающийся в бессознательном, позволяет одной идее символизировать другую (процесс, известный как смещение (displacement)); одна идея может также символически выражать несколько других (конденсация); тем самым неприемлемые идеи могут ускользать от цензуры Предсознательной-Сознательной системы.

В процессе развития первичный процесс постепенно (хотя и никогда полностью) подавляется в нормальном бодрствующем состоянии вторичным процессом. Последний действует в связке катексиса и вербальных обозначающих символов. Управляемый принципом реальности, он является выражением эго и отвечает за настроенные на реальность, логически оформленные мысли, примером которых может служить решение проблемы методом проб и ошибок. Эго не может функционировать без подавления действия первичного процесса; следовательно, первичный и вторичный процессы антипатичны.

В современной психоаналитической теории первичные и вторичные процессы мышления образуют континуум; все мыслительные продукты (сновидения, симптомы, оговорки, фантазии, дневные грезы, направленное решение проблемы) демонстрируют различные степени организующей структуры и смеси первобытных, регрессивных, защитных и зрелых механизмов (см. направленное и фантазирующее мышление).

ПЕРВОБЫТНЫЙ (Primitive; Primitiv) — относится к изначальной, архаической или недифференцированной человеческой психике.

«Я использую термин „первобытный“ в смысле „первичный“, „исконный“ и не привношу сюда никакого оценочного суждения.

Также когда я говорю об „остаточной“ первобытности, то вовсе не имею в виду, что это состояние рано или поздно придет к своему концу. Напротив, я не вижу никаких причин, почему оно не должно оставаться до тех пор, пока существует человечество» (CW8, par. 218).

ПЕРВОБЫТНЫЙ, или первичный, ОБРАЗ (Primordial image; Urbild) — термин, заимствованный К. Юнгом у Я. Буркхардта и использованный им первоначально вместо архетипа (см. архетипический образ).

ПЕРЕНОС (Transference; Ubertragung) — частный случай проекции при описании бессознательной эмоциональной связи, возникающей у анализанда по отношению к психоаналитику.

«Бессознательные содержания вначале неизменно проектируются на конкретных людей и конкретные ситуации. Многие из проекций, в конце концов, возвращаются обратно к индивиду, как только он распознал их субъективное происхождение; другие же противятся такой интеграции: их можно отделить от первоначальных объектов, по тогда они переносятся на доктора. Среди таковых важную роль играет связь с родителем противоположного пола, т. е. связь сына с матерью, дочери с отцом, а также брата с сестрой» (CW 16, par. 357: ЮПП, пар. 357).

Перенос может быть положительным или отрицательным. В первом случае возникает чувство привязанности и почтения, во втором — враждебности и сопротивления.

«Для одного типа личности (называемого инфантильно-протестующим) положительный перенос является — для начала — важным достижением с исцеляющим эффектом; для другого (инфантильно-послушного) он — опасное отступничество, удобный способ избегнуть, ускользнуть от жизненных обязательств. Для первого отрицательный перенос означает расширение неповиновения, а, следовательно, отступничество и уклонение от жизненных обязательств, для второго — это шаг в направлении исцеления» (CW 4, par. 659; КП, пар. 659).

Юнг не рассматривал перенос только как проекцию инфантильно-эротических фантазий. Хотя они и могут присутствовать в начале анализа, но впоследствии путем редукции распадаются и исчезают. И тогда главной темой и путеводной нитью становится цель переноса.

«Исключительно сексуальная интерпретация сновидений и фантазий — серьезное насилие над психологическим материалом пациента: инфантильно-сексуальная фантазия еще никак не вся история, а психологический материал содержит также и творческий элемент, цель которого наметить путь выхода из невроза» (CW 16, par. 277; ЮПП, пар. 277).

«Вообще же, хотя перенос несомненно играет важную роль в анализе, когда он имеет место, эта роль в смысле терапевтического эффекта может быть самой разной.

Явление переноса — неизбежный спутник любого полноценного анализа, поскольку необходимо, чтобы доктор мог как можно яснее разглядеть направление личностного развития пациента» (там же, par. 283).

«Мы работаем не с „переносом на аналитика“, а против него и несмотря на него» (CW 4, par. 601, КП, пар. 601).

«Перенос никогда не бывает преимуществом, он всегда — помеха (АП, с. 104). Медицинское лечение переноса дает пациенту бесценную возможность изъять обратно свои проекции, извлечь пользу из своих потерь и интегрировать свою личность» (CW 16, par. 420, ЮПП, пар. 420).

«Профессионально подготовленный психоаналитик посредничает в деле появления трансцендентной функции у пациента, т. е. помогает ему свести вместе сознание и бессознательное и таким путем прийти к новой установке. В этой функции аналитик соответствует одному из важных значений переноса. С помощью последнего пациент прилипает к тому лицу, которое кажется пациенту обещающим обновление установки; он стремится к изменению, которое для него жизненно важно, даже если он и не осознает, что поступает именно так. Поэтому для пациента аналитик представляется фигурой незаменимой, абсолютно необходимой для жизни» (CW 8, par. 146).

Все то бессознательное и нуждающееся в здоровом функционировании, что пребывает в анализанде, спроектировано на аналитика. Оно включает архетипические образы целостности с тем результатом, что аналитик получает статус мана-личности. В задачу анализанда входит понимание таких образов на субъективном уровне; иными словами, пациент должен образовать в себе внутреннего аналитика.

Важным целеполагающим элементом в переносе является эмпатия. С помощью эмпатии анализанд пытается подражать изначально более здоровой установке аналитика и тем самым выйти на более значимый уровень адаптации. Юнг считал, что анализ переноса крайне важен для возвращения спроектированных содержаний, необходимых для индивидуации анализанда. Но он также указывал, что даже после того, как проекции возвращены назад, между двумя сторонами остается сильная связь. И эта связь есть результат инстинктивного фактора, имеющего в современном обществе свой выход, нечто вроде отдушины: родственное либидо.

«Сегодня каждый оказывается незнакомцем среди незнакомцев. Родственное либидо, которое все еще вызывает удовлетворяющее чувство совместной принадлежности друг другу, как, например, в раннехристианских общинах, давно лишилось своего объекта. Но, оставаясь инстинктивным, оно никак не удовлетворено любой простой заменой, такой, скажем, как общая вера, партия, нация или государство. Оно взыскует человеческой связности. Это — ядро всего явления переноса, и это совершенно невозможно оспорить, поскольку отношение с самостью есть тотчас же отношение с равным себе человеком, но никто не может быть связан с последним, пока он не связан с самим собой» (CW 16, par. 445; ЮПП, пар. 445).

ПЕРСОНА (persona — лат. актерская маска) — социальное «Я», роль человека, проистекающая из общественных ожиданий и обучения в раннем возрасте; обычно идеальные аспекты личности, вынесенные во внешний мир.

«Персона есть комплекс функций, создавшийся на основах приспособления или необходимого удобства, но отнюдь не тождественный с индивидуальностью. Комплекс функций, составляющий персону, относится исключительно к объектам (ПТ, пар. 700).

Персона есть то, чего в действительности вовсе и нет, но о чем ее представитель, равно как и другие люди, думает как о существующем (CW 9i, par. 221).

Есть такие люди с неразвитой персоной, которые из одной публичной неловкости, сами того не ведая, попадают в другую, совершенно бесхитростно и невинно, душевные недоедалы, или трогательные дети, или, если это женщины, внушающие страх своей бестактностью Кассандры, вечно не так понимающие, не ведающие, что творят, и потому всегда рассчитывающие на прощение; они не видят мир, а только грезят его <...> Такие люди могут избежать разочарований и страданий всякого рода, сцен и актов насилия, лишь когда они научатся понимать, как следует вести себя в обществе. Им надо научиться понимать, чего ожидает от них социум; они должны увидеть, что в мире есть обстоятельства и люди, которые намного их превосходят; они должны знать, что означают их поступки для другого и т. д.» (ПБ. с. 266).

Персона переживается как индивидуальность на этапе, предшествующем отделению себя от эго. Фактически очень мало индивидуального в том, что персона воспринимается, с одной стороны, как социальная идентичность, а с другой — в качестве идеального образа.

«<...> если мы рискнем предпринять точное различение того, что следует считать личностным, а что — неличностным психическим материалом, то вскоре окажемся в величайшем затруднении, поскольку и о содержаниях персоны, в сущности, должны будем сказать то же самое, что сказали о коллективном бессознательном, а именно что оно всеобще. Лишь благодаря тому обстоятельству, что персона — это более или менее случайный или произвольный фрагмент коллективной психики, мы можем впасть в заблуждение, посчитав, что она in toto (полностью, целиком) есть нечто „индивидуальное“; но она, о чем свидетельствует ее имя, лишь маска коллективной психики, маска, которая инсценирует индивидуальность, которая заставляет других и ее носителя думать, будто он индивидуален, в то время как это всего лишь сыгранная роль, которую произносит коллективная психика. Когда мы анализируем персону, то снимаем маску и обнаруживаем следующее: то, что казалось индивидуальным, в основе своей коллективно; иначе говоря, персона была лишь маской коллективной психики. В сущности, персона не является чем-то „действительным“. Она — компромисс между индивидом и обществом по поводу того, „кто кем является“. Этот „кто-то“ носит имя, получает титул, представляет должность и является тем-то и тем-то. Конечно, в известном смысле, так оно и есть, но в отношении индивидуальности того, о ком идет речь, персона выступает в качестве вторичной действительности, чисто компромиссного образования, в котором другие иногда принимают гораздо большее участие, чем он сам. Персона есть видимость, двумерная действительность, как можно было бы назвать ее в шутку» (там же, с. 2\6—2П).

Построение персоны, пригодной коллективным представлениям, означает внутреннее самопожертвование, в свою очередь принуждающее Я к отождествлению с персоной. И довольно часто нам встречаются люди, искренне думающие, будто являются теми, кем себя представляют. Подобная идентификация с социальной ролью является источником всякого рода неврозов вообще.

«Человек не может безнаказанно отделаться от самого себя в пользу искусственной личности. Уже только попытка этого обыкновенно вызывает бессознательные реакции, настроения, аффекты, фобии, навязчивые представления, слабости, пороки и т. д. Социально „сильный мужчина“ в частной жизни — чаще всего обыкновенное дитя по отношению к состоянию собственных чувств, его общественная дисциплинированность (которой он так настойчиво требует от других) в частной жизни жалко буксует. Его „любовь к своей профессии“ дома обращается в меланхолию; его „безупречная“ публичная мораль под маской выглядит поразительно — мы уже говорим не о поступках, а только о фантазиях <...>» (там же, с. 260).

«Требования приличий и добрых нравов довершают мотивацию удобной маски. Тогда под ней возникает то, что называется „частной жизнью“. Этот уже набивший оскомину разрыв сознания на две частенько до смешного различные фигуры — радикальная психологическая операция, которая не может пройти бесследно для бессознательного» (там же, с. 258).

Среди последствий отождествления с персоной наблюдается утрата индивидуального взгляда на самого себя, реакции такого человека предопределены коллективными ожиданиями (мы чувствуем, думаем и поступаем так, как «должна» чувствовать, думать и поступать наша персона). В этом случае близкие люди будут жаловаться на эмоциональную остраненность такого индивида, он же с трудом может вообразить себе жизнь без этого.

В той степени, в какой эго сознания отождествлено с персоной, внутренняя жизнь отвергнута. Она оказывается персонифицированной тенью и анимой или анимусом и активизируется компенсаторным путем. Последствия могут проявляться в невротических симптомах и могут стимулировать процесс индивидуации.

«[Следует признать], что в той или иной качественной определенности персоны уже заключено нечто индивидуальное и что, вопреки исключительному тождеству эго-сознания и персоны, бессознательная самость или собственно индивидуальность тем не менее всегда присутствует и если не прямо, так хотя бы косвенно дает о себе знать. Несмотря на то что эго-сознание поначалу идентично персоне — этому компромиссному образованию, в качестве которого „кто-то“ выступает перед коллективностью и постольку играет роль, — бессознательная самость все же не может быть вытеснена до такой степени, чтобы не давать о себе знать. Ее влияние сказывается прежде всего в особой разновидности контрастирующих и компенсирующих содержаний бессознательного. Чисто личностная установка сознания вызывает со стороны бессознательного реакции, которые наряду с личностными вытеснениями под маской коллективных фантазий содержат семена индивидуального развития» (ПБ, с. 217—218).

ПЕРСОНИФИКАЦИЯ (Personification; Personifikation) — стремление или тенденция психических содержаний либо комплексов обрести отличную от себя личность, обособленную от это.

«<...> Любой автономный или хотя бы только относительно автономный комплекс имеет свойство являться в качестве личности, т. е. персонифицированно. Легче всего, пожалуй, это можно заметать в так называемых спиритических явлениях автоматического письма и тому подобном. Получившиеся предложения всегда являются личностными высказываниями и излагаются от первого лица, как если бы за каждой записанной частью предложения тоже стояла личность. Поэтому наивный рассудок тотчас непременно подумает о духах. Подобное, как известно, можно наблюдать и в галлюцинациях душевнобольных, хотя эти галлюцинации часто еще более явно, чем записи спиритов, суть просто мысли или фрагменты мыслей, связь которых с сознательной личностью часто сразу очевидна» (ПБ, с. 263).

В работах более позднего периода Юнг говорил о персонификации в связи с психологией первобытных, связывая ее с бессознательной идентификацией или проекцией бессознательного содержания на объект до тех пор, пока оно не будет интегрировано в сознание. Сам Юнг персонифицировал те понятия, которые наблюдал эмпирически (тень, самость, Великая Мать, мудрый старец, анима, анимус и др.).

«Тот факт, что бессознательное самопроизвольно персонифицирует, <...> послужил причиной того, почему я включил эти персонификации в мою терминологию и дал им имена» (CW 9i, par. 51).

Эго может также весьма свободно персонифицировать бессознательные содержания или аффекты, от них исходящие, используя метод активного воображения, с тем чтобы облегчить связь между сознанием и бессознательным.

ПЛЕРОМА (Pleroma) — термин, введенный гностиками, использовался Юнгом для обозначения «места» за пределами пространственно-временных представлений, в котором угасают или разрешаются все напряжения между противоположностями. В отличие от целостности или индивидуации плерома оказывается изначальной данностью, а не достижением. Состояние «единства», присущее плероме, отличается от целостности, возникающей в результате совмещения несопоставимых элементов личности.

ПОДЧИНЕННАЯ ФУНКЦИЯ (Inferior function; Minder-wertige Funktion) — наименее дифференцированная из всех четырех психологических функций.

При описании психологических функциональных типов Юнгом был сделан акцент на то, что каждый человек, как правило, кроме основной функции для ориентации в жизни имеет еще и две вспомогательные функции. Согласно типологической модели, подчиненная функция (ее также называют подчиненной или низшей («неразвитой») функцией) противоположна высшей (первичной или основной) функции, и из-за чрезвычайного внимания к ней может отстать в развитии

«Сущность подчиненной функции — автономность: она независима, она нападает, очаровывает, пленяет и так раскручивает нас, что мы перестаем быть хозяевами самих себя и не можем больше правильно различать между собой и другими» (К. Г. Юнг. Психология бессознательного. М. 1995. С. 96).

Поскольку подчиненная функция прежде всего переплетена с бессознательными душевными содержаниями, то в случае невроза она может легко подпадать под негативные влияния бесознательного. В дальнейшем содержания подчиненной функции с помощью регрессии оживляют и усиливают в бессознательном еще и архаические силы, потому что последние не связаны с сознанием, которое воздействовало бы на них в качестве упорядочивающих и структурирующих. Зачастую происходит так, что «врожденная» или имеющая преимущество ведущая функция претерпевает самую разнообразную дифференциацию и получает возможности развития, вследствие чего подчиненная функция обречена в дальнейшем на вытеснение в бессознательное. Юнг особо подчеркивает то, что в бессознательных и до сих пор находящихся в небрежении функциях дремлют именно индивидуальные ценности, которые содействуют конкретному человеку в расширении сознания, способствуют его более полному осуществлению и придают радость жизни вообще.

В Юнговской типологической модели подчиненная или четвертая функция неизменно оказывается той же самой природы, что и функция ведущая: когда рациональная мыслительная Функция наиболее развита, то другая рациональная функция, чувство, будет подчиненной; если доминирует ощущение, то интуиция, другая иррациональная функция, будет четвертой функцией и так далее.

Это согласуется с общим опытом: мыслитель регулярно спотыкается о чувственные оценки; практический ощущающий тип легко попадает в колею слепоты к возможностям, «видимым» интуицией; чувствующий тип глух к заключениям, представляемым логическим мышлением; а интуитив, настроенный на внутренний мир, двигается сквозь «скверну» конкретной реальности.

«Хотя подчиненная функция может осознаваться как явление, тем не менее ее истинное значение остается нераспознанным. Она ведет себя подобно многим подавленным или недостаточно приемлемым содержаниям, отчасти осознаваемым, а отчасти нет... Таким образом, в нормальных случаях подчиненная функция остается осознаваемой, по крайней мере, в своих проявлениях: но в неврозе она полностью или частично погружается в бессознательное» (ПТ; пар. 781).

ПОЛ, биологический (Sex; Geschlecht), женственное, феминное/мужское, маскулинное — половая идентификация по биологическому признаку.

В человеческом сообществе существуют культурно-исторические признаки (разные, впрочем, для разных времен и народов) принадлежности как женскому, так и к мужскому. Очень условно (в силу языковой ограниченности) другую оппозицию женское/мужское мы относим к половой идентификации по врожденным биологическим свойствам и качествам. В английском языке эта разница вычленяется более легко за счет использования разных слов gender и sex. Принципиально то, что выделяются две половые ориентации: биологическая и культурная. Юнга очень серьезно интересовали вопросы психологии мужественности и женственности в связи с изменениями, базирующимися на культуре. Его исследования в определенном смысле предвосхитили и заложили путь к сегодняшней дискуссии о половой идентичности.

ПОЛ, культурный (Gender; Geschlechtsrolle) — человеческое, а значит, культурно обусловленное деление полов на мужской и женский.

Работы Юнга и его жены Эммы Юнг (также аналитика) в известной степени предвосхитили и проложили путь сегодняшним исследованиям вопросов культурно-половой ориентации и динамики ее различий. Здесь можно выделить ряд тем и направлений:

1) в какой степени культурно-половые различия оказываются связанными с половыми признаками;

2) психологические эффекты при реальных сдвигах в культурно-половой ориентации и половом статусе;

3) обнаруживают ли исследования традиционных образных структур что-либо относительно культурных форм, отражающих, скажем, более женское психическое начало;

4) изучение самой возможности существования связи между культурно-ориентированным полом и творчеством.

ПОЛИТЕИЗМ (Polytheism; Polytheismus) — вера в нескольких богов или поклонение нескольким богам вместо одного.

Юнг использовал это понятие внутри исторического контекста, т. е. хаос политеизма предшествовал христианскому порядку. Психологически же само разнообразие архетипов, имеющих статус, соответствующий — в былые времена — богам, можно рассматривать как «политеистическое», находящееся, правда, в постоянном напряжении со сверхординарной «монотеистической» Самостью.

ПОНИЖЕНИЕ МЕНТАЛЬНОГО УРОВНЯ (Abaissement du niveau mental) — понижение уровня сознания, ментальное и эмоциональное состояние, переживаемое как «потеря души».

«Это уменьшение напряжения сознания можно сравнить с низким столбиком барометра, предсказывающим плохую погоду. Тонус понижается, и человек чувствует себя равнодушным, замкнутым и подавленным. У него нет больше ни желания, ни смелости встретиться с проблемами дня. Тело его как будто наливается свинцом и кажется, что ни один его член не хочет двигаться. И все это результат того, что человек не имеет никакой дополнительной энергии. Это хорошо известное явление аналогично потере души у первобытного человека. Безразличие и паралич воли могут зайти так далеко, что цельная личность распадается и сознание утрачивает свое единство. Отдельные части личности становятся независимыми и поэтому выходят из-под контроля разума, как это бывает с анестезируемыми участками тела или при систематической амнезии.

Понижение ментального уровня может быть результатом психической и умственной усталости, заболеваний тела, сильных переживаний и шока, причем последний оказывает особенно вредное влияние на уверенность человека в себе. Понижение ментального уровня всегда имеет ограничительное влияние на личность в целом. Оно снижает уверенность в себе, дух предприимчивости и, как результат возрастающей эгоцентричности, сужает интеллектуальный кругозор.» (К. Г. Юнг. О возрождении. В: Душа и миф. Киев. 1996; с. 258).

Впервые термин был введен французским психологом Пьером Жане для объяснения симптоматологии истерии и других психогенных симптомов. В своей работе над тестом словесных ассоциаций Юнг обнаружил данный феномен в спонтанных вмешательствах в сознание содержаний, связанных с личностными комплексами. В дальнейшем он использовал этот термин при описании пограничного состояния, при котором возникало осознание определенных бессознательных содержаний. Помимо того, что подобное состояние в случае душевных болезней возникает непроизвольно, оно также может оказаться сознательно поощряемой подготовкой к активному воображению (см.).

ПОТЕРЯ ДУШИ (Loss of soul; Seelenverlust) — понятие, заимствованное из антропологии, психологически относится к состоянию общей тревоги, чувству обеспокоенности и неудовлетворенности.

«Специфическое состояние, описываемое этим термином, рассматривается первобытными как исчезновение души, по аналогии с собакой, убежавшей ночью от своего хозяина. Задачей знахаря в этом случае является возвращение „беглянки“ обратно <...> Нечто сходное может произойти и с современным человеком с той лишь разницей, что последний не описывает это как „потерю души“, а как „понижение умственного уровня“» (CW9i, par. 213).

ПРИЧИННЫЙ (Causal; Kausal) см. каузальный.

ПРОГРЕССИЯ (Progression; Progression) — постоянное продвижение и совершенствование процесса психологической адаптации; противоположно регрессии; прогрессия в контексте адаптации к внешним условиям может рассматриваться, хотя и очень условно, как экстраверсия.

«Прогрессия есть жизненное движение вперед в том же самом смысле, в каком вперед движется время. Это движение может осуществляться в двух различных формах: либо экстравертно, когда прогрессия преобладающим образом обусловлена влиянием окружающей среды и объектными условиями, либо интровертно, когда она вынуждена приспосабливаться к условиям эго (или точнее, „субъективного фактора“). Аналогично, регрессия происходит двумя путями: либо как уход от внешнего мира (интроверсия), либо в форме бегства в экстравагантное переживание внешнего мира (экстраверсия). Неудача в первом случае вводит человека в состояние тупой задумчивости, во втором же — он становится прожигателем жизни или неприкаянным бродягой» (CW 8, par. 77).

Прогрессия отличается от психологического развития или индивидуации. Это скорее векторная энергетическая характеристика. Она лишь олицетворяет непрерывный жизненный поток или течение жизни. Этот поток обычно прерывается конфликтом или неумением приспособиться к изменившимся обстоятельствам или жизненным условиям.

«Во время прогрессии либидо пары противоположностей объединяются в скоординированном потоке психических процессов. Их совместная работа делает возможным сбалансированную правильность этих процессов, что в условиях отсутствия внутренней полярности могло бы стать односторонним и неблагоразумным. Поэтому мы справедливо рассматриваем всякое экстравагантное и чрезмерное поведение как утрату равновесия, поскольку налицо слабо выраженный координирующий эффект противоположного импульса. Но в приостановке либидо, случающейся, когда прогрессия становится невозможной, положительное и отрицательное не могут больше объединяться в координированное действие, поскольку оба обрели равную ценность, что и удерживает равновесие» (CW 8, par. 61).

Борьба между противоположностями может продолжаться не ослабевая, пока не будет задействован процесс регрессии, обратного движения либидо, с целью скомпенсировать сознательную установку.

ПРОЕКТИВНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ (Projective identification; Projektive Identifizierung) см. мистическое соучастие.

ПРОЕКЦИЯ (Projection; Projektion) — автоматический процесс, посредством которого содержания бессознательного у индивида воспринимаются им как наличествующие у других людей.

«Точно так же как мы склонны предполагать, что мир является таким, каким мы его видим, мы по наитию считаем, что и люди таковы, какими мы их себе воображаем. Все содержания нашего бессознательного оказываются постоянно спроектированными на наше окружение, и только распознавая определенные свойства объектов как проекции или образы (imagos), мы оказываемся в состоянии отделить их от действительных объектных качеств <...> Cum grano salis, мы всегда видим наши собственные непризнаваемые нами ошибки в нашем оппоненте. Превосходные примеры этого можно отыскать во всех личных ссорах. Пока мы не (достигли) овладели редкой (необыкновенной) степенью само-осознания, мы никогда не сможем видеть сквозь свои проекции и должны всегда им уступать, потому что разум в его естественном состоянии заранее предполагает наличие таких проекций. Для бессознательных содержаний естественно, как данность, быть проектируемыми» (CW 8, par. 501).

«Проекция есть переложение субъективного внутреннего содержания (события) во внешний объект; противоположна интроекции. Согласно этому, проекция есть процесс диссимиляции, в котором субъективное содержание отчуждается от субъекта и, в известном смысле, воплощается в объекте. Это бывает и с мучительными, невыносимыми содержаниями, от которых субъект отделывается при помощи проекции, но бывает и с положительными, которые, по тем или иным причинам, например вследствие самоуничижения, оказываются недоступными субъекту»  (ПТ, пар. 782).

Проекция — процесс бессознательный. Она не является волевым актом, а происходит спонтанно.

«Невозможно одновременно осознавать и проектировать, поскольку в этом случае узнаешь, что проектируешь компоненты собственной психики, а следовательно, невозможно локализовать последние в объекте, так как знаешь, что в действительности они принадлежат тебе» (АП, с. 91).

Общей психологической причиной проекции всегда является активированное бессознательное, ищущее своего выражения (CW 18, par. 352).

Возможным становится и проектирование на другого человека каких-либо характеристик, которыми тот и вовсе не обладает, но тот, на кого подобная проекция осуществляется, может бессознательно ее поддерживать.

«Зачастую происходит так, что сам объект предлагает крючок для проекции и даже приманивает на нее. Обычно это тот случай, когда объект (или объекта) не осознает суть происходящего: здесь воздействие осуществляется непосредственно на бессознательное проектирующего. Объект проекции не осознает характерную особенность проектируемого на него субъектом, а это приводит к общему следствию, а именно: все проекции вызывают контрпроекции» (CW 8, par. 519).

С помощью проекции человек может создавать целые серии воображаемых взаимоотношений, часто имеющих очень мало или вообще не имеющих ничего общего с внешней реальностью.

«Цель проекции — изолировать субъекта от окружающей его среды, поскольку вместо действительного отношения к нему теперь наличествует лишь иллюзорное. Проекции превращают мир в копии собственного неведомого лица индивида» (CW 9ii, par. 17; А, пар. 17).

Проекция имеет также и положительные стороны. В повседневной жизни она значительно облегчает межличностные взаимоотношения. Кроме того, когда мы допускаем, что некоторые качества или характерные особенности присутствуют в другом человеке, а впоследствии обнаруживаем, что это не так, то мы узнаем кое-что о самих себе. Это приводит к изъятию или ликвидации проекций.

«Пока либидо использует эти проекции в качестве согласительных и подходящих мостов между индивидом и внешним миром, они — проекции — будут облегчать жизнь положительным образом. Но как только либидо захочет избрать иной путь и с этой целью начнет двигаться назад по прежним мостам проекции, последние заработают как величайшие препятствия, которые только можно себе вообразить, поскольку они действительно мешают любому реальному отторжению от бывшего объекта» (CW 8, par. 507).

Потребность в изъятии или ликвидации проекций возникает, как правило, по сигналу несостоявшихся надежд во взаимоотношениях и сопровождается сильным аффектом. Но Юнг считал, что до тех пор пока существует очевидное несоответствие между воспринимаемым в качестве истинного и той реальностью, с которой нам приходится иметь дело, нет никакой необходимости говорить о проекциях, не говоря уже об их ликвидации.

«Проекция основывается на архаическом тождестве субъекта и объекта, но называть это явление проекцией можно лишь тогда, когда возникает необходимость распадения этого тождества с объектом. Возникает же эта необходимость тогда, когда тождество становится помехой, т. е. когда отсутствие проецированного содержания начинает существенно мешать приспособлению и возвращение проецированного содержания в субъекта становится желательным. Начиная с этого момента прежнее частичное тождество получает характер проекции. Поэтому выражение „проекция“ обозначает состояние тождества, которое стало заметным и вследствие этого подверженным критике — будь то собственная критика субъекта или же критика кого-нибудь другого» (ПТ, пар. 782).

Юнг различал пассивную и активную проекции. Пассивная проекция полностью автоматическая и непреднамеренная, сродни, скажем, влюбленности. Чем меньше мы знаем что-либо о другом человеке, тем легче пассивно спроектировать на него собственные бессознательные аспекты.

Активная проекция больше известна как эмпатия, мы чувствуем себя, что называется, в «его тарелке». Эмпатия, расширяющаяся до такой степени, что утрачивается собственная позиция, становится идентификацией.

Проекция личной тени приходится обычно на лиц одного и того же пола. На коллективном уровне это приводит к войне, поиску козла отпущения и конфронтации между политическими партиями. Проекция, возникающая в контексте терапевтического взаимодействия, называется переносом или контрпереносом, в зависимости от того, кто проектирует — анализанд или психоаналитик.

В терминах комплексов противоположного пола, а именно анимы и анимуса, проекция является и общей причиной враждебности, и единственным источником жизненной энергии.

«Когда анимус и анима встречаются, анимус вытаскивает меч своего могущества и силы, а анима извергает свой яд иллюзии и совращения. Результат не обязательно всегда оказывается негативным, так как оба в одинаковой степени могут влюбиться» (CW 9ii, par. 30; А, пар. 30).

ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ (Opposites; Gegensatze) — психологически — эго и бессознательное.

Описания противоположностей, основывающиеся на самом разнообразном опыте, и интеграция этих противоположностей в полном осуществлении личности занимают в юнгианской психологии центральное место. Едва ли найдется хоть одно произведение К. Г. Юнга, в котором он подробно и неоднократно не говорил бы на эту тему. Так, к примеру, Юнг изображает сознание и бессознательное как «противоположности», которые, с одной стороны, дополняют и компенсируют друг друга, а с другой, противоречат или даже идут наперекор друг другу. Любой человек, даже при самом поверхностном обращении к самому себе, может обнаружить в своей личной жизни такого рода противоположности и вызываемую ими напряженность. К ним в особенности принадлежат наши неразвитые и отвергаемые нами стороны. Эти злые и темные стороны, которые Юнг называет «тенью», должны быть восприняты нами и интегрированы в целостность личности.

Юнговское понимание противоположностей приобретает все возрастающее значение в междисциплинарном диалоге естествознания и гуманитарных наук. В то время как одни продвигаются в постижении единой действительности по пути взвешивания и измерения материи, другие производят подобные действия при исследовании духовных феноменов. Для Юнга духовное, как и материальное, являются полярными архетипами, которые пересекаются в области психического и переплетаются в многослойных способах проявления психического (к примеру, в наглядном и психодинамическом облике). В своих «Теоретических размышлениях о сущности психического» и в других местах Юнг ссылается на опыты с электромагнитными колебаниями. Видимый спектр этих колебаний соответствовал бы душевной области (seelischer Bcreich), которая проникает через инфракрасный рубеж в область физиологии (инстинкты), а переходя ультрафиолет — в духовную область (архетипы). Согласно Юнгу, психика и материя — два полярных аспекта одного и того же.

Важным примером и образом объединения противоположностей являются многочисленные формы парных сочетаний. В области инстинктов это проявляется в сексуальности, а в духовной и в спиритуальной сфере — как «единение души с Богом», как встреча с самостью или космическим символом.

«Противоположности являются неискоренимыми и незаменимыми предварительными условиями всей психической жизни» (CW 14, par. 206; МС, пар. 206).

«Без различения противоположностей не существует сознания» (CW 8, par. 706).

«Нет ни одной человеческой трагедии, которая до известной степени не проистекала бы из конфликта между эго и бессознательным» (CW 8, par. 706).

Какая бы установка ни наличествовала в сознательном разуме и какая бы психологическая функция ни доминировала, в бессознательном неизбежно гнездится противоположность. Такое положение дел редко способствует кризису в первой половине жизни. Но людям более старшего возраста, оказавшимся в тупике вследствие односторонней сознательной установки и блокады энергии, необходимо вынести на свет те психические содержания, которые были подавлены.

«<...> где нет создаваемого противоположностями напряжения, там нет энергии; поэтому должна быть найдена противоположная установка сознания <...> Логической противоположностью любви является ненависть, или, иначе говоря, Эросу противостоит Фобос (страх); психологически это, однако, означает волю к власти. Где господствует любовь, там отсутствует воля к власти, и где преобладает власть, там отсутствует любовь. Одно есть Тень другого. Для того, кто находится на позиции Эроса, компенсирующей противоположностью будет воля к власти. Для того же, кто делает упор на власть, компенсацией является Эрос. С точки зрения односторонней установки сознания Тень есть не имеющий ценности и поэтому вытесненный сильным противодействием момент личности. Но чтобы возникло напряженное соотношение противоположностей, без которого невозможно дальнейшее движение, для этого то, что вытеснено, должно быть осознано. Сознание располагается в определенном смысле сверху, а Тень — снизу, и так как высокое стремится к низкому и горячее — к холодному, то каждое сознание, возможно, не догадываясь об этом, ищет свою бессознательную противоположность, без которой оно осуждено на застой, измельчание и закоснение. Лишь от противоположности зажигается жизнь» (ПБ, с. 90—91).

В свою очередь это активизирует процесс компенсации, ведущий к иррациональному «третьему», трансцендентной функции. Из столкновения противоположностей в бессознательном психическом всегда создается третье начало, иррациональное по своей природе. Это начало сознательный разум никак не предвосхищает и не понимает. Оно представляет себя в форме, которая не соответствует ни определенному «да», ни определенному «нет».

Потенциальное обновление личности Юнг объяснял в физических терминах, как принцип или закон энтропии, согласно которому в относительно закрытой системе может осуществляться преобразование энергии, но оно возможно лишь вследствие разницы в ее интенсивности.

«Психологически данный процесс можно наблюдать в действии в развитии длительной и относительно неизменной установки. После ряда бурных колебаний противоположности вначале приходят к некоторому равновесию, после чего постепенно начинает развиваться новая установка, окончательная стабилизация которой зависит от величины первоначальной разницы. Чем выше будет напряжение между парами противоположностей, тем больше будет та энергия, которая исходит от них, и меньше шанс последующих нарушений душевного равновесия, которые могут возникнуть вследствие разногласий с материалом, прежде не входившим в констелляцию» (CW 8, par. 49).

Некоторая степень напряжения между сознанием и бессознательным неизбежна и необходима. Цель анализа поэтому заключается не в том, чтобы исключить напряжение, а прежде всего в том, чтобы понять ту роль, которую оно играет в саморегуляции психического. Так что вопрос о полном перемирии даже и не ставится. Даже более или менее целостная личность никогда не утратит болезненного чувства врожденной дисгармонии.

«Полное искупление грехов и освобождение от страданий этого мира остается — и должно оставаться — иллюзией. Подобно тому как земная жизнь Христа закончилась не в самодовольном блаженстве, а на кресте» (CW 16, par. 400, ЮПП, пар. 400).

Юнг также считал, что любой, кто пытается решать проблему противоположностей на личностном уровне, вносит значительный вклад в дело всеобщего мира.

«Психологическое правило гласит: когда внутренняя ситуация не осознается, она воспринимается как происходящая вовне, в обезличенном образе судьбы. Иначе говоря, когда индивид остается неразделенным и не осознает свою внутреннюю противоположность, сам мир должен волей-неволей отыграть этот конфликт и ворваться в противоположную половину» (CW 9ii, par. 126; А, пар. 126).

ПСИХИЗАЦИЯ (Psychization) — процесс рефлексии, с помощью которого влечение (инстинкт) или бессознательное содержание становится осознанным.

ПСИХИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ (Psychic reality; Psychische Wirklichkeit) — одно из ключевых понятий в аналитической психологии; рассматривается как опыт, как образ и как сама природа и функция психического.

В качестве опыта или переживания психическая реальность включает в себя все, что кажется человеку реальным или содержащим в себе силу реальности. Согласно Юнгу, человек переживает жизнь и жизненные события прежде всего в категориях правды субъективного повествования, а не исторической истины (так называемый личный миф). Переживаемое как психическая реальность может быть и формой самовыражения. Ее иллюстрацией среди прочего является тенденция бессознательного персонифицировать свои содержания. Персонификация для Юнга была эмпирической демонстрацией психической реальности.

Существование мнений, верований, идей и фантазий не означает, что то, к чему они относятся, в точности совпадает с тем, на что они могут претендовать. Психическая реальность двух людей, например, будет заметно различаться. И иллюзорная система, психологически реальная, не будет обладать объективным статусом. Отношение психической реальности к гипотетической, внешней или объективной реальности является важным прежде всего с клинической точки зрения.

Во взглядах Юнга на психическую реальность как образ можно обнаружить известное их противопоставление позиции Фрейда, «чья идея о „психической реальности“ никогда не ослабляла его веры в объективную реальность, которую можно открыть и затем измерить научными методами» (КСАП, с. 119). Согласно Юнгу, сознание имеет косвенную отраженную природу, опосредованную нервной системой и другими психосенсорными процессами, включая и психолингвистические. Переживания, скажем, возбуждения или боли, достигают нас во вторичной форме. Происходит немедленное конструирование образов, и как внешний, так и внутренний миры переживаются с помощью образной системы. Метафорическими образами являются также и сами понятия внутреннего и внешнего миров. Сам образ — это то, что непосредственно предъявляет себя сознанию. Мы осознаем свой опыт путем столкновения с его образом. Юнг пришел к выводу, что в силу своей образной композиции психическая реальность является единственной реальностью, которую мы можем переживать непосредственно.

В аспекте психической реальности, как обозначения природы и функции психического, последнее, согласно Юнгу, действует как промежуточный мир между физической и духовной сферами, способными к соприкосновению и смешению. Под «физическим» следует понимать как органические, так и неорганические аспекты материального мира. Психическое возникает, чтобы занять среднее положение между такими явлениями, как чувственные впечатления и растительная или минеральная жизнь, с одной стороны, а с другой — интеллектуальная и духовная способность к формированию и восприятию идей.

ПСИХИЧЕСКАЯ ЭНЕРГИЯ (Psychic energy; Psychische Energie) см. либидо.

ПСИХИЧЕСКОЕ (Psyche) [Психика; Псюхе] (Перевод термина psyche на русский язык в контексте аналитико-психологических представлений вызывает ряд разночтений. В различных переводных работах Юнга можно встретить «псюхе», «психея», «психика», «душа» и др. Хотя этимологически лот термин соответствует латинской транскрипции греческого слова «Психея» — Душа, представляется более точным обозначить его на русском языке как «психическое». Согласно Юнгу, Psyche вмещает в себя полноту всех психических процессов, включая и коллективное бессознательное, в то время как «душа» (Seele, Soul) есть обособленный функциональный комплекс, который лучше всего было бы охарактеризовать как «личность», комплекс, строго организованный в соотношении с Эго. — полная целокупность всех психических процессов — сознательных и бессознательных.)

«Психическое — далеко не гомогенное образование; напротив, это кипящий котел противоположных импульсов, запретов, аффектов, и для многих людей сам конфликт между последними является столь невыносимым, что они жаждут спасения, которое проповедуют теологи» (CW 9i, par. 190).

Психическое проявляется в сложном взаимодействии множества факторов, включающих возраст, пол, наследственность, психологический тип, степень сознательного контроля над влечениями индивида. Громадная сложность психических явлений привела Юнга к убеждению, что попытки сформулировать всестороннюю и исчерпывающую теорию психического обречены на неудачу.

«Любые предпосылки всегда оказываются чрезмерным упрощением. Психическое является точкой отсчета любого человеческого переживания, и всякое знание, полученное нами, в конечном итоге приводит обратно к психическому. Оно — начало и конец любого познания. Оно — не только объект своей собственной науки, но и ее предмет. Психическое предоставляет психологии уникальное место среди всех других наук: с одной стороны, сохраняется извечное сомнение в принадлежности психологии к науке вообще, в то время как с другой — психология завоевала право ставить теоретическую проблему, решение которой окажется одной из наиболее трудных задач у будущей философии» (CW 8, par. 261).

Согласно Юнгу, психическое — это не придаток мозговых функций или эпифеномен телесных процессов, а микрокосмос, в котором эго-сознание представлено лишь ограниченным сектором, окруженным бессознательным, не имеющим границ. В психическом существуют определенные «врожденные» паттерны функционирования и поведения, «то есть некоторые способы мыслить, чувствовать, представлять, которые везде и во все времена можно обнаружить независимо от любой культурной традиции» (К. Г. Юнг, Практика психотерапии, пар 206).

ПСИХОАНАЛИЗ (Psychoanalysis; Psychoanalyse) — система психологии и метод лечения психических и нервных расстройств, основанный Зигмундом Фрейдом. Характеризуется динамическим взглядом на все аспекты умственной жизни, сознания и бессознательного, с особым акцентом на явления бессознательного. Клинически использует приемы диагностики и лечения, основанные на использовании непрерывных свободных ассоциаций.

Среди современных подходов к психоанализу выделяют:

а) метод лечения психических расстройств;

б) систему знаний о психике человека;

в) метод исследования бессознательного;

г) правила интерпретации человеческой деятельности;

д) специфический процесс человеческого взаимодействия.

Вклад Юнга в психоанализ по представлениям самого Фрейда можно свести к следующему:

1) введение экспериментального исследования психоаналитических понятий;

2) введение понятия комплекса;

3) институализирование учебного анализа как важной части в подготовке новых аналитиков;

4) применение в анализе мифологического и антропологического материала;

5) использование психоаналитический теории и терапии для понимания и лечения психозов.

Как известно, личная дружба Юнга и Фрейда, начавшаяся в 1907 году, закончилась к 1913 году окончательным разрывом. Оценки этого разрыва варьируются довольно широко, но после него Юнг обозначил свой подход к психологии как «Аналитическая Психология».

Можно выделить (КСАП, с. 121 —122) шесть пунктов несогласия между Фрейдом и Юнгом, помогающих обрисовать различия между психоанализом и аналитической психологией.

Первое, Юнг не мог согласиться с исключительно сексуальной, по его мнению, интерпретацией Фрейдом человеческой мотивации. Это привело его к модификации фрейдовской теории либидо.

Второе несогласие касалось общего подхода Фрейда к психическому, который был, по мнению Юнга, механистическим и каузальным. Человеческие существа не живут по законам, аналогичным физическим или механическим принципам.

Третье. Фрейд критиковался Юнгом за то, что делал слишком жесткое разграничение между «галлюцинацией» и «реальностью». Юнг представлял психическую реальность как нечто, переживаемое самим индивидом. В этом контексте бессознательное рассматривается не в качестве врага, а скорее как потенциально полезное и созидательное. Сновидения, например (по Юнгу), перестают быть чем-то обманчивым, требующим расшифровки. Иначе Юнг воспринимал и символы.

Четвертая область расхождений затрагивает вопрос о балансе врожденных конституциональных факторов и внешней среды при формировании личности.

Пятое различие существовало по поводу происхождения совести и морали. См. также супер-эго.

Шестая область разногласий имела отношение к Эдипову комплексу. Юнга интересовали более первичные отношения между младенцем и матерью (см. младенчество и детство; объект-отношения).

ПСИХОАНАЛИЗ ДИКИЙ (непрофессиональный) (wild analysis; wilde Psychoanalyse) — обозначает: 1) психотерапевтическую практику неопытных психоаналитиков, неправильно использующих аналитические понятия при истолковании симптомов, речевого поведения, снов, поступков и др.; 2) психоанализ, не учитывающий конкретную ситуацию лечебного процесса, его реальную динамику и специфику, направленный на вытесненные психические содержания без учета переноса и сопротивления. Дикий психоанализ следует отличать от так называемого лэй-анализа (lay-analysis), когда речь идет о лечебной практике, которая ведется психоаналитиком, не имеющим медицинского образования, — клиническим психологом, педагогом или лицом другой профессии, связанной с психическим здоровьем человека.

ПСИХОГЕННЫЙ (Psychogenic; psychogen) — относится к описанию умственных расстройств, имеющих преимущественно психологическое, а не физиологическое происхождение.

«Никто не сомневается, что неврозы являются психогенными образованиями. „Психогенезис“ означает, что главная причина невроза или условие, при котором он возникает, — психического свойства. Это может быть, к примеру, психический шок, тяжелый конфликт, неправильная психическая адаптация, фатальная иллюзия и так далее» (CW 3, par. 496).

ПСИХОЗ (Psychosis; Psychose) — крайняя степень фрагментирования личности.

Аналогично неврозу, психотическое состояние обязано своим возникновением активности бессознательных комплексов и явлению расщепления. И если в неврозе комплексы лишь относительно автономны, то в психозе они полностью отмежеваны от сознания.

«Наличие комплексов само по себе — нормальное явление; но если комплексы несовместимы друг с другом, то тогда часть личности, наиболее противоположная ее сознательной части, отщепляется. Если подобное расщепление достигает органических структур, то размежевание оказывается психозом, шизофреническим состоянием, на что указывает и сам термин. Каждый комплекс тогда живет своей собственной жизнью, и личность уже не в состоянии связать их вместе» (CW 18, par. 382; см. также русский перевод: Тавистокские лекции. Киев., 1995, с. 174).

Юнг был убежден, что многие психозы, в частности шизофрения,— явления психогенного характера, возникающие вследствие понижения ментального (умственного) уровня и слишком слабого это, неспособного к отражению натиска бессознательных содержаний.

ПСИХОИД (Psychoid) — душеподобный или квазипсихический — понятие, применимое фактически к любому архетипу, выражающее, по сути, неизвестную, но доступную переживанию связь между психическим и материальным.

«Психическое представляет существенный конфликт между слепым инстинктом (влечением) и волей (свободой выбора). Там, где преобладает инстинкт, там начинаются психоидные процессы, принадлежащие сфере бессознательного в качестве элементов, неспособных осознаваться. Но психоидный процесс не является бессознательным как таковым, поскольку значительно превышает границы последнего» (CW 8, par. 380).

Юнг подчеркивает то обстоятельство, что реальная природа архетипа не может быть непосредственно представлена или «зримо» осознана, что она трансцендентна; в силу «непредставимости» последней он вынужден дать ей специфическое имя — психоид. (там же, par. 840).

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТИПЫ (Psychological Types; Psychologische Typen) см. тип и типология.

ПСИХОПОМП (Psychopomp; Psychopompos) — психический фактор, являющийся связующим звеном между бессознательными содержаниями и сознанием; очень часто персонифицируется в образе мудрого старца или старухи, иногда — помогающего животного, например Серого Волка.

ПСИХОТЕРАПИЯ (Psychotherapy; Psychotherapie) — комплексное лечебное вербальное и невербальное воздействие на психику человека при многих психических, психосоматических и нервных расстройствах.

Условно различают клинически ориентированную психотерапию и личностно ориентированную. Пользование той и другой психоаналитическими или аналитико-психологическими методами в сочетании с другими техниками представляет, строго говоря, аналитически ориентированную психотерапию, но не психоанализ или аналитическую психологию.

Юнг развил свою собственную теорию психотерапии, считая ее первичной целью — способствовать индивидуальному развитию; он прослеживал происхождение психотерапевтических элементов в исцеляющих церемониалах древних, в которых «человек становится тем, кем он всегда был». Поскольку психику невозможно лечить фрагментарным путем, так как в психических расстройствах все взаимосвязано и аффектированной оказывается личность в целом, то аналитический психотерапевтический процесс представляет собой диалектическое взаимоотношение между двумя психическими системами, реагирующими и отвечающими друг другу.

Психотерапевт — это не просто посредник в лечении или абстрактный «лечебный фактор», но активный соучастник лечебной работы. Он имеет дело с символическими проявлениями с множественными скрытыми смыслами и, как минимум, различными соблазнами. Это требует от самого психотерапевта способности к «моральному разграничению», иначе «психотерапевт-невротик будет неизменно лечить у пациента свой собственный невроз» (CW 16, par. 23; ЮПП, пар. 23).

В аналитической психологии психотерапия строится на принципе, когда символические фрагменты из бессознательного переходят в сферу сознательной жизни, и результатом этого оказывается некоторая форма психического существования, не только более здоровая, но и способствующая дальнейшему оздоровлению, потому что она более полно соответствует собственной личности индивида. При аналитическом психотерапевтическом лечении восстановительный процесс пациента активизирует наличествующие в нем архетипические и коллективные содержания. Причиной невроза считается несоответствие между сознательной установкой и намерением бессознательного. Данная диссоциация, в конечном счете, перекрывается ассимиляцией или интеграцией бессознательных содержаний.

Юнг различал «большую психотерапию», имеющую дело со случаями резко выраженных неврозов или пограничными психотическими состояниями, и «малую психотерапию», в которой порой достаточно доброго совета или объяснения. Он считал, что ни медицинское образование, ни академическая психология сами по себе недостаточны для занятий практической психотерапией, полагая необходимым основательную и продолжительную работу с будущими психотерапевтами.

ПУЭР (Puer) см. вечное дитя.