Глава 8 

Духи и наркотики, алкоголизм, амнезия

С какой бы жестокостью наркотическая зависимость ни держала свои жертвы при жизни, по ту сторону могилы наркотики еще ужаснее проявляют свою власть над человеком. Ведь всякая патологическая зависимость уходит корнями глубоко в душу, и мучения привязанных к земле духов, чья всепоглощающая страсть после утраты тела навсегда остается неутоленной, просто неописуемы.

Такие духи зачастую доставляют себе частичное удовлетворение тем, что, завладев телами людей, предрасположенных к медиумизму, принуждают и приучают их к употреблению наркотиков. На наших сеансах часто заявляют о себе духи, тяжко страдающие от последствий употребления наркотиков. Мы часто слышали настоятельные предостережения от умерших, которые при жизни были рабами этой пагубной страсти.

Двадцать пять лет прошло с тех пор, как мы — еще когда я изучал анатомию — провели наш первый сеанс с Минни Морган[14]. И вот она, бывшая при жизни морфинисткой, вновь пришла в наш кружок, чтобы сообщить нам кое-что об условиях жизни в земной сфере, а также на более высоких уровнях в мире духов.

Сеанс от 26 июля 1922 года

Дух: Минни Морган. Медиум: миссис Викланд

Я испытываю к вам чувство привязанности; я не знаю, кто вы, но вы мне помогли. Это была действительно чудодейственная помощь, когда до моего сознания была донесена мысль о том, что жизнь после смерти действительно существует.

В духовном мире все друг друга знают, как этому и следует быть, а не так, как на Земле, со всяческими задними мыслями.

Как одичавшее стадо животных, человечество несется по полю боя собственного эгоизма и ревности. О любви мало кто даже задумывается. Они даже не знают, что такое подлинная любовь, потому что Бога, который есть любовь и пребывает в любви, они не знают! Бо́льшая часть человечества довольствуется голыми догмами, представляя себе небо как некое место над облаками, в которое человек просто так входит, когда умирает.

Каждый раз, размышляя над такими вопросами, я твердо намеревалась прожить как можно более долгую жизнь с наибольшей приятностью для себя; думая, что когда придет время умирать, я быстренько подготовлюсь к уходу, потому что в последнее мгновение просто сброшу все свои грехи на Христа и окажусь «чисто вымытой», белой как снег. С такой верой я и жила. Я говорила себе: «Почему мне не жить в свое удовольствие, как это делают другие? Будущее как-нибудь устроится само собой».

С такими представлениями и намерениями многие люди живут, сея зло и дикость, полагая, что, когда придет их последний час, кто-то за них помолится, и тогда они уж непременно смогут войти в Царство Небесное.

Так же думала и я. Я мечтала о жизни, полной блеска и счастья — вернее того, что я считала блеском и счастьем. Как же люди представляют себе такую жизнь? Хочется, позволяя себе все, беззаботно жить одним днем, ни в коем случае не задумываясь о том, что станет с душой.

Я говорила себе: «Будем жить в свое удовольствие, и чем дольше, тем лучше!» Иногда мне жилось плохо, бывало скверно на душе, но каждый раз я вновь становилась совершенно счастливой. Но то, что я называла счастьем, таковым не было. Так уж заведено, что мы не можем ни на йоту, ни на мгновение преступить законы природы без того, чтобы так или иначе не поплатиться за это. Всякий раз, преступая законы, мы платим за это как душевными, так и физическими страданиями. И все же мы снова и снова совершаем одну и ту же ошибку, то в большей, то в меньшей степени рискуя счастьем всей своей жизни.

Я вела весьма бесшабашную жизнь, считая себя счастливой. Однако горе и заботы давали о себе знать. Итак, даже по мирским понятиям я жила очень бесшабашно. Я, правда, иногда ходила в церковь, чтобы — на всякий случай — «позаботиться о душе». Я даже жертвовала деньги на церковные нужды, думая, что, тем самым устроив все наилучшим образом, могу вновь с головой окунуться в мирские удовольствия.

Какое-то время мне жилось хорошо. Но каждый раз, когда я была особенно счастлива, как я это называла, мне приходилось платить за это физическими или душевными страданиями. Я пыталась «стряхнуть» их с себя, чтобы еще немного насладиться счастьем. Но в конце концов я оказалась на обочине жизни. И вскоре мои физические силы были исчерпаны, а я стала жалкой и больной.

Когда-то я считалась очень красивой девушкой. У меня были поклонники, и некоторое время все было вполне хорошо, но, опускаясь все ниже и ниже, я в конце концов опустилась совершенно. В физическом отношении я превратилась в развалину, но я все еще жила.

Не позволяйте никогда и никому дать вам даже самую маленькую дозу морфия. Единожды попробовав этой отравы, попав на этот путь, ты уже пропал. Не потому, что душа когда-нибудь может пропасть и исчезнуть; но человек теряет себя, пока употребляет этот яд. Ему становится смертельно плохо. Нет ничего хуже, чем, попав в наркотическую зависимость от морфия, не иметь возможности получить его. Кажется, каждый нерв в теле дрожит от необходимости принять дозу.

Я пришла в настоящее буйство, когда утратила возможность получать наркотик. Я не думала ни о чем другом. Я была готова продать душу, чтобы только получить морфий. Я отбросила все приличия, лишилась всех моральных устоев. У меня была только одна цель — морфий!

Мне казалось, что я не выдержу этой пытки. Я хотела только немного, чуть-чуть морфия! Совсем немного! (Казалось, дух еще раз переживает все муки, уже пережитые им на Земле. К тому же было совершенно очевидно, что умершая обращалась не только к видимым участникам сеанса, но и к невидимым слушателям из числа привязанных к Земле духов.)

В этом ужасном состоянии я умерла. Своего земного тела я лишилась. Я полностью его истратила, совершенно расшатала. Затем его вскрыли (после моей смерти), но я все еще жила и хотела получить свое тело назад.

Кто-то беззастенчиво обращался с моим телом, и через некоторое время я почувствовала, что меня режут на куски (это была аутопсия). Я кричала, пыталась сопротивляться, ведь я хотела получить свое тело назад, чтобы утолить свою ненасытную потребность. Я вся горела от неуемного желания!

Мне разрезали каждый нерв, исследовали мое сердце, все мое тело от плеч до ступней, и я слышала звук каждого надреза!

В полном отчаянии я изо всех сил пыталась сопротивляться, и наконец мне удалось прогнать некоторых из моих мучителей, после чего они уже не прикасались ко мне. Это были пять или шесть мужчин со скальпелями, которые все резали и резали меня!

Но потом появился другой; он вновь и вновь осматривал меня, делал надрез за надрезом, что приводило меня в бешенство. Я думала, что, если мне только удастся его ухватить за руку, я бы как следует врезала ему. Но он не обращал на мои муки никакого внимания. Я попыталась напугать его, как напугала тех, других, но так и не сумела его прогнать. Он не отходил от моего тела ни на шаг.

Тогда я пошла за ним, чтобы попытаться как-то досадить ему у него дома. И тут я вдруг опять почувствовала себя хорошо (овладела медиумом) и со всей силы набросилась на него, чтобы отлупить его за то, что он резал мое тело.

К моему величайшему удивлению, немного поговорив с этим господином (доктор Викланд), я убедилась, что умерла. До этого разговора я не понимала, что покинула свое тело, потому что вовсе не ощущала себя «мертвой». Этот господин рассказал мне, что те люди, которые так рьяно взялись за мое тело, были студентами, препарировшими трупы, чтобы досконально изучить человеческое тело, прежде чем успешно сдать экзамен по анатомии. Пятерых из них я прогнала, и они уже больше ко мне не прикасались, но от этого одного я отделаться не смогла.

(К доктору Викланду.) Но сегодня я пришла поблагодарить вас. Вам удалось просветить меня и дать верное понятие о жизни в потустороннем мире. Я поняла, что не могу свалить все свои грехи на Христа. Он был нашим Учителем, но каждый из нас должен жить своей собственной жизнью, как Он нас учил, а не сваливать на Него наши грехи и ошибки.

Это ложное учение! Он — жизнь, свет и путь! Он сказал: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (8 Ин. 12). Многие до Него учили подобному. Я поняла, что в прежние времена было много учителей, проповедовавших, как Христос. В Ветхом Завете мы находим те же основополагающие учения, которые дал нам Христос; в Ветхом, как и Новом, Завете содержатся одни и те же высказывания.

Так будем же делать все, что в наших силах, дабы обрести Бога в нас. Учитесь жить по завету Христа: «Возлюби же Господа Бога твоего всем сердцем твоим… и ближнего твоего, как самого себя!»

У меня до сих пор не было бы моего прелестного домика в мире духов, если бы меня в свое время не пробудили и не дали верного понятия об истинной жизни.

Я низко пала, и вы знаете, как велика была моя тяга к морфию. Эта тяга оставалась при мне даже после того, как я покинула свое бренное тело. Потому что всякое желание коренится в душе, а не в теле. Тело — только оболочка, одежда души. Все желания, испытываемые нами при жизни, все способности души уходят с нами в могилу, оставаясь с нами и за ее чертой.

Что бы со мною стало, если бы мне не показали средства и пути обуздания моих дурных желаний? Я и сегодня все еще оставалась бы привязанным к Земле духом, то и дело попадая в магнетическую ауру чувствительных (сенситивных) людей. Этих несчастных людей я бы превращала в морфинистов — только чтобы удовлетворить свою пагубную страсть; но жизнь этих сенситивных людей была бы безвозвратно разрушена. Однажды попав в такое положение, я бы провела в земной сфере много лет и наверняка погубила бы множество людей, не в силах противостоять своему пороку.

Итак, различайте, что относится к душе, а что к телу. Если бы это делал каждый, не было бы столько страданий и преступлений, не было бы столько болезней. У нас было бы больше любви, у нас было бы небо на Земле, потому что мы были бы полны сострадания к тем несчастным, что живут только пагубными страстями.

В Библии сказано, что надо испытать все, а лучшее оставить в душе своей. Это означает, что нельзя получить все сразу. Если здесь, в земной жизни, злоупотреблять наркотиками, виски или табаком, то скоро становишься рабом этой пагубной страсти, и нужно немедленно прекращать их употребление.

Многие люди принципиально осуждают подобные вещи, а для восприимчивого человека мысль о том, что такое осуждение делает их париями в глазах окружающих, едва переносимо. Потому что все на Земле предназначено для нашего употребления, только не нужно ничем злоупотреблять.

Многие люди осуждают всякое потребление алкоголя, табака, морфия и опиума, но ведь только их злоупотребление достойно осуждения. Во всем есть положительные стороны и польза, если только применять их правильно. Разве не полезен морфий, если человеку предстоит операция? Операция без обезболивающего средства была бы просто ужасна: боли были бы невыносимы. А морфий снимает боль.

Но многие люди зачастую принимают эти средства, потому что они запрещены. Они говорят себе: «Запретный плод вдвойне сладок!» Именно потому, что что-то запрещено, многим хочется этого попробовать. Но человек очень быстро привыкает к их употреблению и сам себя сводит в могилу.

Я прожила свою жизнь в низших слоях общества, на самом дне, и мне очень хорошо знакома жизнь, о которой я сейчас говорю. Я сама хваталась за все, что бы могло успокоить мои нервы.

Если все применять в меру и разумно, ничего кроме пользы не будет. Если мужчине приходится физически или умственно тяжело работать, он должен отдохнуть, потому что сильно устал. Тогда дайте ему хорошую сигару, она поможет ему расслабиться. Его усталость пройдет, и он вскоре опять почувствует прилив сил. Он покурит и почувствует себя лучше. С полным расслаблением к нему придет покой; мужчина заснет и хорошо выспится перед новым трудовым днем.

Если бы люди выказывали больше любви друг к другу, если бы они — от черствости сердец — меньше судили друг друга, они в гораздо большей степени ощущали себя братьями и сестрами. Такова жизнь в высших мирах!

Но на эту ступень нам не подняться, пока мы не преодолеем в себе все пагубные страсти, всю ненависть, эгоизм, зависть и ревность. Мы не продвинемся вперед, прежде чем сбросим с себя весь этот груз и каждый из нас скажет: «Боже, помоги мне возлюбить своих врагов и друзей больше, чем самого себя». Только тогда нам всем откроется путь к высшим ступеням жизни!

Некоторые люди полагают, что, познав великие истины и учения, созреют для небесного блаженства. Но они не знают, что небо — внутреннее состояние.

В борьбе со своей зависимостью от морфия я очень медленно, шаг за шагом, продвигалась вперед, пока наконец не смогла сказать самой себе: «С морфием покончено раз и навсегда!»

И лишь когда я вновь обрела эту власть над собой, ко мне пришли мои друзья и знакомые и сказали: «Теперь ты можешь вместе с нами войти в дом, приготовленный для тебя!» До того я была в одиночестве. Я, правда, не сидела в мрачной темнице, как некоторые, но я была одинока как перст, и мне приходилось бороться с одиночеством и учиться преодолевать себя.

В великой книге сказано, что Христос спускался в преисподнюю, чтобы помогать и учить тамошних обитателей. Мы все должны поучать падших, помогать им, поддерживать их и укреплять, чтобы они сумели преодолеть свои пагубные страсти.

Если бы я только могла, я бы взяла вас ненадолго с собой, чтобы вы смогли увидеть, каково это там — в низшей сфере; я имею в виду так называемую земную сферу. Тут — область виски, там — область морфия, а дальше — царство опиумного дьявола, а также эгоизма и жадности.

Из всех этих состояний жадность, пожалуй, самая ужасная. Жадность жертвует всем ради денег! Жадина не хочет есть, потому что думает, что не может себе этого позволить. Он морит голодом свою душу, потому что он хочет денег и только денег! И что в результате? В земной сфере он находится во мраке, но поневоле видит, как его деньги проматывают его наследники, и потому испытывает адские муки.

Он видит, как его родственники забирают его деньги, деля их между собой. Если бы все его деньги оставались в одном месте, он смог их сосчитать, и тогда для него все было бы в порядке; но каждый из его родственников хочет взять свою долю, чтобы истратить ее.

А теперь представьте себе, что эти деньги — целое состояние. Каждый цент, истраченный родственниками, для него будто отрезанный кусок его плоти, потому что и сердцем, и душой он неразрывно связан с этими деньгами. И наблюдать, как его деньги делят и тратят другие, – для него адские муки. Только представьте себе, как он страдает.

Ему никак не помочь, прежде чем его жадность до денег пройдет сама собой; только тогда откроются его душа и его внутренний, лучший человек; тогда ему можно будет помочь. Он попадет под покровительство учителя, ему придется научиться, что деньги относятся только к земной жизни, а вовсе не к духовной. И тогда ему придется совершить добрый поступок!

Жадина никогда не приобретает денег законным путем. Ему необязательно быть вором, но, ссуживая деньги, он требует за это ростовщические проценты. За каждый цент, добытый им неправедным путем, он должен сделать что-то хорошее! Он должен совершить какое-то доброе дело и помочь бедным людям в их работе.

Он должен целиком и полностью пожертвовать собой и в поте лица своего все заработать сам, прежде чем сможет обрести счастье в духовном мире. Он сначала должен научиться служить другим и помогать тем получить свои деньги обратно, у кого их когда-то забрал. Вы же знаете, что «грех против Святого Духа» не может быть прощен; он может быть только искуплен. В этом и будут состоять смысл и суть его жизни в мире духов!

Иначе нужно подойти к убийце. Существует десять различных видов убийства. Есть так называемое убийство в состоянии аффекта. Это в действительности не убийство; оно совершается под тяжестью вспышки гнева. В глубине своего сердца такой человек — не убийца; он просто теряет контроль над самим собой. Конечно, и он должен страдать и делать добро, потому что совершил несправедливость.

Обуздать свою страсть — довольно трудная задача, но ее придется выполнить, потому что иначе страсти нашего лучшего «я» заглохнут и увлекут нас к бесцеремонным и даже преступным действиям.

Затем еще бывают хитрые убийцы, действующие с умыслом. Такой убийца вынашивает злобные планы; допустим, он хочет украсть у кого-то деньги. Внешне он приятен и дружелюбен и даже ходит в церковь. Но в душе он думает только о своем плане, о том, как ему лучше убить человека; но к делу он подходит с большой осторожностью. Такой человек будет очень страдать в духовном мире. Ему придется искупать свое злодеяние до той самой минуты, когда в нем впервые зародился план убийства и он решился привести его в исполнение.

Затем еще есть медиумически предрасположенные люди, которым все безразлично. Такие люди обычно не состоят ни в какой церкви, равнодушно относясь ко всему, что бы то ни было. То, что не сделано сегодня, можно сделать завтра или послезавтра. Собственную волю они вообще никогда не употребляют по назначению. С необычайной легкостью такой «тертый дух» забирается в чужую магнетическую ауру, поражая человека одержимостью. Несчастный совершает какое-либо преступление, после чего его казнят, хотя в действительности он ничего не совершал. Вероятнее всего, такой — совершенно невинный — человек будет утверждать, что он понятия не имеет, что совершил преступление. Он, возможно, скажет: «Я, наверное, был сильно пьян, когда делал это, потому что я ровным счетом ничего не помню».

Но не алкоголь был истинной причиной преступления. Алкоголь вообще никогда ни при чем. Если человек пьян, его дух находится в тупом оглушении. Тот, кто действует, так сказать, от имени пьяного — это всегда чуждый дух. И если с таким привязанным к Земле духом в жизни поступили несправедливо, то все его мысли и чувства направлены на то, чтобы отомстить. Но суду ведь все равно, виноват тот или иной человек или нет — его просто отправляют на виселицу.

Большинство всех убийств и преступлений совершается такими привязанными к Земле духами, все помыслы которых всё еще направлены на то, чтобы ковать злобные планы и интриги. Для их исполнения они делают своими инструментами людей, пока те в конце концов не очнутся из своего безумия и не осознают весь ужас того, что совершили.

Как часто честность и мораль в человеке полностью засыпаются жизненным мусором. Я была очень нравственным ребенком; но, потеряв девственность, я очень быстро стала вконец испорченной. Я уже не останавливалась ни перед чем.

Честность — это добродетель, о которой нам никогда не следует забывать. Судьям, адвокатам и священникам, как правило, нет дела до справедливости, у них на все готовый приговор. Они грубо насилуют справедливость, честность и истину. Будем же делать всё, чтобы высоко нести эти три добродетели. Только благодаря честности и истине можно вернуть мир на праведный путь; проклятием его туда не вернешь. Люди, к сожалению, не видят и не знают истины.

Будьте мудры, полны понимания и добра по отношению к вашим близким, и вы увидите, что достигнете гораздо большего. Учите людей истине, да живет в каждом из вас Дух Христа. Живите так, как учил вас Он; что бы вы ни делали, берите пример с Него, тогда уже на Земле наступит блаженство.

Мне жаль, что я отняла у вас столько времени, но я и сама не знала, что буду так долго говорить. Мне и сейчас еще есть многое, что сказать, но пора заканчивать.

Когда я жила в Чикаго, меня звали Минни Морган; но это имя я теперь уже не ношу, и оно мне больше не нравится. В нем есть нечто страшное для меня. Даже когда я его просто выговариваю, меня охватывает ужас. Моего теперешнего имени я сегодня еще не могу назвать. Мы должны сначала заслужить наши имена, и у меня пока еще нет имени, которое бы я заслужила.

После всех этих двадцати пяти лет (я умерла в 1897 году) я все еще не продвинулась настолько, чтобы носить имя. Я счастлива и хочу заслужить себе имя, которым меня будут называть. Свое имя я опозорила донельзя. Когда кто-то из вас умрет, он возьмет с собой доброе и честное имя. Ваше имя последует за вами, это совпадет с вашим желанием. Я ничуть не привязана к моему имени, потому что с ним для меня связано слишком много ужасных воспоминаний. Думаю, вы сможете понять разницу.

Если в земной жизни делаешь доброе, насколько это в твоих силах, ты на правильном пути. А когда потом переходишь в духовный мир, тебя встречают родные и друзья. Меня не встретил никто, никто не пришел меня поприветствовать: я слишком низко пала. Моим единственным другом был морфий; разве это не ужасно?

Вы же знаете: когда мне был нужен морфий, я не всегда добывала его праведным путем; во время моей земной жизни я часто воровала деньги, чтобы купить морфий.

Теперь мне шаг за шагом нужно все исправлять. Я работаю в притонах, чтобы помочь таким же несчастным, какой я была сама. Однажды я жила среди таких морфинистов. Теперь я в состоянии помочь им преодолеть их зависимость от морфия.

Такая теперь у меня работа. Она не очень-то приятна, но мне ее поручили. И кто-то же должен ее делать — так почему не я? Я страдаю вместе с ними и понимаю их лучше других, ведь и я страдала этой зависимостью.

Подарите же и вы этим несчастным свое участие и думайте о них с любовью, потому что тем самым вы поможете им. Вы живете в совершенно других условиях, нежели эти достойные сожаления люди, а потому вы никоим образом не можете представить себе их жуткое положение. Когда я кому-то могу помочь встать на праведный путь, то для меня это — неизъяснимое счастье! Подумайте только: каждый спасенный дает мне ощущение небесного блаженства. Чем большему количеству людей я могу помочь, тем большее я испытываю удовлетворение. Но однажды я скажу этой земной сфере «Прощай!» и поднимусь в собственно духовный мир.

Не проклинайте тех, кто низко пал; подумайте, что они лишены воли. Посылайте им мысли о любви и молитесь за них: «Боже, помоги им обрести собственную волю, чтобы они смогли преодолеть свою пагубную страсть». Шлите им мысли, которые могут помочь преодолеть себя; не посылайте им злых и бессердечных мыслей!

Когда я приду в следующий раз, вы узнаете мое имя, потому что до тех пор я обязательно заслужу его.

Благодарю вас за то, что вы наставили меня на путь истинный, потому что теперь я счастлива той помощью, которую могу оказывать другим; но мне еще предстоят тяжкие труды, чтобы достичь истинного блаженства.

Психология bookap

Спокойной ночи, и еще раз огромное спасибо за то, что вы помогли мне!

На следующий день нам позвонили из соседнего города и попросили заняться аптекарем-морфинистом, который явно был одержимым. Мы удалили из него дух морфинистки, и ее привели к нам на сеанс — существо, исполненное муки, извивающееся от жажды морфия, неистово молило хотя бы «об одном зернышке зелья».