Глава 2. Космические циклы и их влияние на общественников и предметников


...

2.6. О скрытности для сознания людей психотипологических причин экономических кризисов

Проблемы во взаимоотношениях общественников и предметников прослеживаются в разрезе палеонтологии, психофизиологии, истории, но мы об этом говорим редко, предпочитая искать причины исторических событий в иной плоскости детерминант. Мы проходим мимо этих проблем точно также, как не можем связать темпы и характер социально-экономического развития с господствующим в обществе психотипе. Причин тому несколько.

Во-первых, общественники выполняют в любом обществе важные функции по гармонизации социальных отношений и отношений между людьми, преследующими разные цели. Поэтому нельзя огульно полагать их разрушителями. Разрушать они начинают когда их становится больше, чем необходимо обществу и когда больше становится так называемых хитрых общественников. Сами по себе конкретных материальных благ они не создают, но они способны организовать их распределение.

Во-вторых, сами общественники весьма осторожны, тонки, чувствительны. Уровень тонкости и глубины восприятия окружающих у них выше, чем у предметников. Поэтому они тоньше и точнее оценивают кто есть кто и собираются, группируются по своим пристрастиям. Общественники чаще объединяются с общественниками, создают своеобразные неформальные сообщества, через которые начинает подчинять себе те структуры, которые реально могут взять под контроль.

В-третьих, они используют стратегию, позволяющую им избегать ситуаций разоблачения. При невозможности занять доминирующие позиции, общественники меняют место работы, функции, начальников и т. д. примерно через два года. Именно за этот срок окружающие уже могут разобраться кто есть кто. Так же быстро общественники покидают «тонущие пароходы» в сфере политики, социальной деятельности, средств массовой информации и т. д., а затем умело обвиняют в некомпетентности тех, кто остался.

В-четвертых, они чаще ищут те виды работы, где психотип общественника более предпочтителен. Именно там, где нужно улаживать человеческие отношения, где надо чувствовать людей и воздействовать на них. Нередко выбор таких профессий сочетается с частой сменой места работы. Так, лица, которые специализируются на продаже товаров и услуг, достаточно часто меняют место работы. Объясняют это по-разному, в том числе и эффектом эмоционального выгорания. И действительно, такой эффект присутствует, но всё же часто это лишь легенда и проявление специфической системы защитных реакций, которая характерна для общественников.

Этот психотип ускользает от ситуаций, когда по конкретным результатам их деятельности, можно сказать однозначно — успешен он или нет. Поэтому на государственной службе такие лица нередко преуспевают, особенно в период реорганизаций. Они начинают дело бурными проектами, а затем уходят на другое место работы, где так же неплохо устраиваются. Затем на третье, на четвёртое… Главное — не задерживаться более того времени, за которое можно получить реальную оценку своей деятельности. Предметники же, как правило, работают на одном месте существенно дольше.

Всеми этими приёмами, стратегиями поведения общественники расфокусировали наше сознание и оно, подчас, не в состоянии их диагностировать. Сознание неспособно, а вот с подсознанием такие фокусы не проходят. Поэтому в подсознании постепенно набирается тревожная информация, копятся рассогласования между сознательным и бессознательным восприятием одних и тех же людей. Имеются даже методики выявления таких рассогласований, которые, однако, сложны и требуют высокой квалификации психологов-предметников.

Но все же проблема более кроется не в сложности методик. Проблема в том, что как только человек завладел возможностью что-то измерить, он тут же стремится научиться использовать полученный результат в своих интересах. Мы такие по своей сущности. Подчиняясь обстоятельствам, мы способны изменить свой психотип на противоположный. Методики это фиксируют. Отсюда их интерпретация может быть весьма вариабельной. Поэтому эти методики особо не афишируют, так как оказавшись в руках общественников, они быстро станут опасным инструментом манипулирования людьми. Такие методики могут превратиться в оружие, факта применения которого человек может и не отметить, но действию которого подчинится обязательно.

В каком направлении будут использованы новые знания зависит от того, какая культура сложилась в обществе, кто у власти, какой психотип главенствует, кому подражают. Суть не в самих знаниях, а в их практическом применении. Когда власть в обществе принадлежит общественникам, которые извлекают выгоду по сути паразитируя на делах предметников, то любые открытия, любое новое знание в первую очередь идёт на цели развития инструментов насилия над людьми. Государство может стать внешне очень сильным, но это будет колосс на глиняных ногах, который держится лишь тем, что выпивает соки из собственного населения или грабит те народы, до которых способен дотянуться.

Люди изменяют свой психотип в зависимости от тех условий, в которых оказались. Если в сложившемся обществе выгоднее быть общественником, то человек будет пытаться самовоспитать себя как общественника, подчас ломая самого себя через колено. Всё реальное, всё необходимое для жизни сознаётся предметниками, и они в любом обществе составляют большинство. Однако во власти эти пропорции меняются на противоположные. Во власти общественников порой становится непомерно много. Государство от этого чахнет, гниет. Культура всего общества должна быть культурой предметников, культурой нацеленной на создание реальных ценностей, которые и составляют основу могущества и долговечности любого государства.

Когда правящие нами общественники перестают это понимать — крах неминуем. Когда обществу навязывается культура общественников, то люди в своей массе просто перестают работать и начинают искать выгоду где угодно, только не в своём продуктивном труде. Бесконечно это продолжаться не может. Эти негативные процессы надо останавливать, в первую очередь, через изменение культуры общества, создавая для этого необходимые условия — среду, в которой выгоднее производить, а не распределять.

В такой среде предметники устремятся в реальный сектор экономики, туда, где им «по жизни» комфортнее, туда, где они просто больше понимают. И всё встанет на свои места.

Эти выводы имеют научно-концептуальное подтверждение.

Концепция кумулятивно-факторных причин научно обоснованный способ понимания путей разрешения противоречия между сознательным и бессознательным.

Научные концепции и теории позволяют найти систему в море фактов.

Некоторые теории и концепции присутствуют имплицитно. Так, если летит камень, то ясно, что есть причина этого. Мы ищем кто его бросил… Наше сознание ищет конкретную причину, конкретный фактор… Если человек высказал нам что-то резкое, эмоциональное, то мы так же ищем причину — «какая-то муха укусила», «встал не с той ноги», «белены объелся» и т. д. По инерции мы пытаемся найти какую-то одну конкретную причину. А причин может быть много, они накопились. В какой-то момент «чаша терпения переполнилась», и накопленные причины проявили своё кумулятивное действие. Это и характер воспитания данного человека в прошлом, и его акцентуации, и тип личности, и толчок в спину, когда он ехал на работу и т. д. Наше сознание, наше поведение — отражение непрерывной цепи причин, чаще это бесконечно маленькие причины…

Кумулятивные причины — это микропричины, микрофакторы, которые дают эффект не каждый по отдельности, а в своей совокупности. Психика имеет свойство как бы суммировать, накапливать влияние различных как по времени, так и по своей модальности воздействий. Каждое из воздействий, взятое в отдельности, по своей малости не может выступить причиной психического явления. Её величины недостаёт для запуска того или иного психического акта, выхода эмоций человека, который вызывается лишь совокупным воздействием таких микропричин.

Такими микропричинами, детерминирующими поведение человека, может быть цвет стен, порядок рождения в семье, особенности воспитания, влияние в детские годы тех или иных людей, солнечная активность и т. п. Эти микропричины почти не поддаются экспериментальному изучению, их сложно измерить, «взвесить». В большинстве случаев они просто чувствуются, интуитивно воспринимаются. Действие этих причин предвосхищается людьми с развитой эмпатичной сферой, с развитой интуицией.

Поведение представителей рационально-достиженческих культур в большей степени детерминируется факторными причинами. Поведение же представителей эмпатично-общинных культур больше детерминируется их чувствами, бессознательным, в котором оседают кумулятивные причины. Исследовать, измерить эти причины крайне тяжело. Тем не менее учёные, то есть люди, привыкшие во всём искать систему, пытаются и эти детерминанты облечь в какую-то логику, выделить один или несколько понятных и поддающихся наблюдению факторов. Такому формально-логическому мышлению нас учат с первого класса, и мы стремимся использовать его при любом удобном случае.

Здесь сознание человека претерпевает существенные метаморфозы, выдавая своё понимание данных социальных явлений за те или иные причины. И это изначально свойственно любому человеку, а не только социологам и практикам. Л. Толстой отмечал: «Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений, но потребность отыскивать причины вложена в душу человека.» [11, стр.71].

Экспериментальные исследования показали, что отдельными, наиболее выраженными факторами можно удовлетворительно объяснить до 30–40 % особенностей поведения личности, прогноз же на основе эффекта кумулятивных причин — когда учитывается сочетание десятков, сотен разнообразных микрофакторов — оправдывается в 70–60 % случаев (если он делается научно, корректно) [4].

В вербализованной форме наше сознание носит более факторный, нежели кумулятивный характер. Поэтому вербализация тех или иных проблем связана с потребностью осознания влияния на процесс определённых факторов, причин. Проблема в том, что взятый отдельно, ни один микрофактор не окажет на процесс вообще почти никакого воздействия. Микрофакторы должны сложиться, только так они могут проявить своё действие, заявить о своём существовании.

Выходит, что социально-экономические, социально-психологические процессы развиваются по одной системе детерминант, а объяснить их себе мы можем только в соответствии с нашими психофизиологическими особенностями, стремясь всё разложить по полочкам и найти логическое объяснение. Микрофакторы, мягкая сила остаётся как бы вне понимания с формально-логической точки зрения, но её можно чувствовать, интуитивно воспринимать. Причём способности такого восприятия и познания на его основе весьма слабо развиты как раз у тех, кто привык мыслить формально-логически, а это — вся наша наука. На уровне психологии этот подход, это понимание уже выходит на уровень концепции.

Согласно концепции кумулятивно-факторных причин, 2/3 причин, обусловливающих поведения человека, носят кумулятивный характер (они чувствуются интуитивно), а 1/3 — факторный (вполне человеком осознаются как действующие). Причины факторного порядка поддаются описанию, научному анализу, исследованию большинством методов современной психологии Кумулятивные причины, в отличие от факторных, до недавнего времени были неподвластны научному анализу. В итоге выходило, что научный анализ в психодиагностике «вертелся» вокруг меньшего числа факторов, причин, закономерностей, которые предопределяют успех прогноза. Этот факт осознавался в психодиагностике с трудом. Сами специалисты, включив защитные реакции, никак не хотели признать, что классическое тестирование «берет» меньшую часть факторов, которые предопределяют поведение человека.

Концепция кумулятивно-факторных причин делает вывод, что детерминация процесса социальных изменений противоречит, не совпадает с физиологией и психофизиологией нашего мышления. Наше формально-логическое мышление устроено так же, как протекают физические процессы, которые мы сами организуем в природе и за ходом которых наблюдаем: создаём причину — получаем следствие, создаём несколько причин — опять получаем следствие. Но наше бессознательное, наши эмоции могут накапливать опыт и вести к выводам помимо формально-логического мышления. Это особые умозаключения, которые могут включать в себя формальную логику причины и следствия, но не она является основной в понимании.

Понимаем мы тогда, когда образ объекта в нашем сознании совпадает с самим объектом, который существует реально. Образ может и не совпадать в деталях с сами объектом, но он должен быть ему адекватен. Грубо говоря обладать в нашем сознании теми же свойствами, что и реальный объект в какой-то изучаемой нами действительности. Реальный объект и его образ в нашем сознании между собой уравновешены. Между ними нет «противоречий». Сознание наше спокойно, для эмоций нет никаких причин, так как мы всё поняли.

Эмоции возникают когда мы что-то не понимаем, когда между реальностью и её отражением в нашем сознании возникает существенная и не понятная нам разница. Эта разница должна быть устранена, иначе мы никогда не успокоимся. Мы можем поменять образ реальности в своём сознании на более уравновешенный с тем, что есть на самом деле и наши эмоции сникнут. Но если мы неспособны на такой подвиг и к тому же располагаем соответствующими ресурсами (царь, олигарх, правящая партия, …, школьный учитель, глава семьи), то можем и реальность вокруг себя изменить. И опять наше сознание успокоится.

Однако, приводить реальность в соответствие со своими абстракциями можно только через насилие, в том числе над человеком. Более того, всё, что мы так создаём, обязательно становится неравновесным относительно той среды, из которой нам никуда не деться. Живём мы в одном для всех мире, который изменяется по своим законам, и если от него хорошенько не отгородиться, то рано или поздно он вернёт всё на круги своя.

Можно поступить ещё проще — окружить себя себе подобными, то есть теми, у которых тоже в голове не всё в порядке. Вопрос только в том, сколь долго продержится такая полностью выпавшая из среды конструкция. Время существования государств как раз реальный пример долголетия подобных социальных структур. И мы не хотим понять, что государства рушатся в значительной степени потому, что его правители, элита не имеют реальной, правильной картины мира.

Всё дело в том, что мы не способны осознать всю палитру действующих на наше сознание факторов. Наше тело все их воспринимает, наш головной мозг с ними уравновешивается, но наше сознание о них ничего не знает и потому для него эти микрофакторы как бы не существуют. Так и образуется рассогласование между сознательным и бессознательным.

Эта мысль подтверждается самыми известными специалистами в области изучения бессознательного, психофизиологии.

Известный русский учёный И. В. Смирнов приводит экспериментальные данные [10], свидетельствующие о том, что при анализе проблемы, в ситуации выбора решения, на уровне бессознательного активизируется первые 4–5 символов, смыслов. Наша психика подталкивает нас сделать вывод на основании нескольких факторов, которые мы усвоили ранее и которые находятся в нашем бессознательном. Они включены в систему ассоциаций, которая нам подвластна. Работает эта система ассоциаций — работает наше сознание.

Таким всплескам понимания способствует и высокая солнечная активность и магнитные бури.

Если период солнечной активности высокий и длительный, то осознание реалий доходит до многих людей, они начинают массово понимать, например, несправедливость устройства общества, в котором живут. Возникает массовое стремление, движение в сознании масс людей, нацеленное на устранение этой несправедливости. Все разом как бы поумнели, что-то важно для себя увидели и осознали. И если это огромное, возникающее объективно движение, не направить на какие-то «отвлекающие» людей цели либо просто не задавить, то бунты и революции неизбежны.

На что ещё можно обратить внимание. На притяжение Земли, которое тоже вносит свой вклад в амплитуду всех колебаний нашего сознания, колебаний в понимании окружающего мира. Это концепция профессора В. Остапова. Чем притяжение выше, тем больше смысловой информации доступно человеку и тем шире сфера его сознательного. Притяжение на экваторе меньше, чем на высоких широтах. В результате в Африке, Южной Америке и на индонезийских островах до сих пор встречаются племена с, по сути, первобытно-общинным строем. На севере, где притяжение Земли хоть и чуть-чуть больше, такого давно нет. Кроме этого южные народы не балуют человечество научными открытиями. Всё, чем располагает современная наука, все созданные на её основе технологии имеют «северное» происхождение. Это касается даже нобелевских лауреатов, среди которых вы не найдёте ни одного представителя, работавшего достаточно близко к экватору.

В своей совокупности и повышение притяжения Земли, которое изменяется циклически, и высокая солнечная активность, изменение которой тоже имеет циклический характер, способствуют «прорыву» бессознательного в сознание человека. Смысловой информации становится просто больше, но человек не всегда способен найти этим новым смыслам место в той картине мира, которая присутствует в его сознании. И эти реальные смыслы, эти реальные количества движения начинают своё буйство. Они становятся неравновесием в той картине мира, на которой настаивает сознание человека. Надо либо изменить картину мира, либо изменить мир под эту картину, чтобы он «не мешал» спокойно жить. И то, и другое в одночасье не происходит и движение, которое возникает как необходимость равновесия находит свой выход в наших эмоциях. Начинается психология

Характерен в этом смысле рационально-эмоциональный разворот рынка акций. Длительный период низкой солнечной активности и отсутствие магнитных бурь заставляет человека больше ориентироваться на объективную информацию о состоянии экономики, о положении конкретных предприятий. В своём анализе он опирается на реалии, которые ему предоставляет, например, объективная статистика, и формирует в своём сознании, по сути, картину того, что действительно происходит в экономике. Образно можно сказать, что объективная реальность осваивается в сознании человека. Человек видит, что рынок не равен реальной экономике, но рынок стоит. И он не верит по сути объективной реальности, он пока не способен осознать, увидеть истину. Скачок солнечной активности «открывает ему глаза», он что-то для себя понимает и начинает действовать, стремясь уравновесить своё сознание с окружающей его реальностью.

Социальные процессы развиваются в соответствии с факторно-кумулятивными причинами. При этом, если в оборот анализа попадает много факторных причин, то мы стремимся выделить наиболее значимые, отметая те, которые, как нам представляется, не влияют на результат. Работая даже с факторными причинами, мы расставляем себе капканы, в которые попадаем, когда те, что мы проигнорировали ввиду их малости «вдруг» проявляют кумулятивное действие.

Конечно, научное мышление может одновременно анализировать и несколько факторов, но обычно не более семи. Если больше — на помощь приходит математика, которая сжимает факторы. Законы взаимодействия сознательного и бессознательного заставляют нас ограничивать свой анализ лишь несколькими факторами. Казалось бы надо повышать уровень научности мышления. Не тут-то было. Кумулятивные причины лучше чувствуют люди с одним психотипом, а факторные лучше анализирует люди с иным психотипом. И это относительно противоположные психотипы.

Кроме этого наше мышление ограниченно на психофизиологическом уровне, на уровне работы нервных клеток.

Концепция дискретности психофизиологических процессов и проблема осознания отличий между общественниками и предметниками.

У нашего соотечественника, удивительного русского учёного Артура Николаевича Лебедева есть работы [6,7], в которых раскрывается идея дискретности внутреннего мира человека. По его мнению единицами психической активности человека являются волновые нейронные коды, а именно доступные изменению пакеты волн, порождаемые согласованной активностью множества центральных нейронов.

Ещё Н. Бехтерева выявила одинаковый код нервных импульсов при произнесении одинаковых по смыслу (но не по звучанию) слов. Возникает группа импульсов длительностью примерно 10 миллисекунд. Нервные импульсы, которые в принципе можно диагностировать через ЭЭГ, несут в себе нейронные коды, в которых группы импульсов разделены промежутками. Длительность одной группы — примерно одна десятая секунды. Интервалы между импульсами внутри группы измеряются тысячными и сотыми долями секунды. Но эти импульсы дискретны!!!

Акт нейропсихической активности происходит лишь когда частота приходящих колебаний отличается не менее чем на 10 % от той, которая действует в головном мозге. «Достаточно возникнуть расхождению между частотой раздражения и частотой мозгового ритма на 1/10 долю периода, как прежний корковый процесс замещается новым» [1, стр.44]. Остальные отбрасываются, хотя они находятся в зрительных, слуховых и других рецепторах, перемещаются в головной мозг и заставляют с собой уравновешиваться тело человека.

В этом нет ничего странного. Разница между количеством движения в колебаниях головного мозга и в новом внешнем колебании должна быть больше величины запирающего движения. Для того, чтобы головной мозг отреагировал на новое колебание, его частота должна, видимо в среднем, отличаться не менее, чем на 1/10 (константа Ливанова). В этом случае разница между количествами движения колебаний преодолеет величину запирающего движения, головной мозг «увидит» что-то новое и с ним уравновесится, изменив свою активность.

Ассоциации, особенности работы головного мозга принуждают нас анализировать определённые явления, процессы, факты, факторы в одном акте психофизиологической активности. Это связано не только с наблюдением, со считыванием окружающих явлений, но и с содержанием, со смыслом такого анализа. Так что не случайно наши предки платили дань десятиной с урожая. Не случайно это совпало с константой Ливанова, полученной в результате электроэнцефалографических исследований. Все сходится — вековая практика и наука.

То, что сознание человека придаёт значение лишь вполне определённой разнице между количествами, замечали и древние философы. Примером тому апория Зенона «Лысый», в которой он задаёт вопрос: «если вырвать у человека один волос, он будет лысым? Два…? Три?.. Так когда начинается лысина?». Видимо, лысина станет чуть-чуть заметной для сознания, когда человек потеряет 1/10 часть своих волос. Наше сознание дискретно как и окружающий мир. Оно более дискретно, чем наше подсознание, в котором окружающий мир представлен всей полнотой своих колебаний.

Сознание дискретно отражает и познает окружающий мир. То анализирует бег черепахи, то бег Ахилла. Отсюда противоречие в анализе. Выдернули один волос, но сознание наше на это изменение просто не реагирует. Оно отреагирует, когда волос станет заметно, на 1/10, меньше. А вот наше подсознание обладает свойством сохранять непрерывность, постоянство изменений окружающего мира настолько, насколько он непрерывен в рамках понимания современной физики.

Г. Берг, М. Ливанов и Н. Винер [5,6,7] установили, что при медленном изменении раздражителя, например, при плавном изменении частоты ритмичных вспышек света, периоды мозговых волн изменяются скачкообразно. Физический мир изменяется непрерывно, а наша психика реагирует на эти изменения скачкообразно. Этой психофизиологической особенностью пользуются общественники. ЭЭГ общественников менее чем на 10 % отличается и по амплитуде, и по ритму от ЭЭГ предметников. На уровне мозговых структур, на уровне физиологических процессов, сложившихся на протяжении сотен тысяч лет, действия, активность общественников не выходит из зоны их фиксации сознанием!!! И лишь в крайних случаях, в крайних ситуациях, мы начинаем понимать, что завели нас не туда… не те… не в то время…

Наше подсознание может быть и разобралось кто есть кто и что творит, давая этим деяниям должную оценку. Однако эти оценки до сознания не добираются, так как для их включения в сферу сознательного необходимо либо снизить порог восприятия, уменьшить запирающее движение, либо попасть под воздействие большего притяжения Земли или высокой солнечной активности. Но подсознание свои «флюиды» излучает и общественники их воспринимают. Их головной мозг организован так, что способен реагировать на более высокие частоты. Поэтому мы ещё «не знаем», что дали верную оценку общественнику, а он это уже понял и принимает меры, придумывает более изощрённые приёмы и методы введения нас в заблуждение.

Так было сотни и тысячи лет назад, то же самое происходит сейчас. Для отвлечения внимания масс населения, прозревающих на пиках солнечной активности, от себя, от своих «проколов», своей не имеющей границ алчности, царящей несправедливости, могут затеять «войнушку». Пусть даже заведомо проигрышную. Но внимание будет отвлечено, а потом народ опять немного отупеет и можно будет смело продолжать творить себе любимым во благо.

Всем было ясно, что учителя на выпускных экзаменах ставят более высокие оценки «нужным» выпускникам. Поэтому при приёме в некоторые престижные вузы золотых медалистов мудрые деканы и ректоры проверяли биографическим методом — не работают ли родители, родственники медалистов директорами школ, в отделах образования государственных органов… Частенько липовые медали были у родственников генералов от образования. Ввели ЕГЭ и более изощрённой стала подделка результатов. Берут справки о болезни, сдают в иное время, чем основная масса учащихся, получают помощь от сотрудников отделов образования, которые призваны обеспечить честность и прозрачность сдачи ЕГЭ.

Общественники изобретательны. В настоящее время за свои «изобретения» они получают денежное вознаграждение в виде взяток, подчас организуя процесс «должным» образом. Общественники совершенствуются, объединяются, стараются… А можно ли поставить честных людей вместо продажных, воззвать к морали людской и обеспечить продвижение самых умных и порядочных? Вопрос тяжёлый, так как пока общественники всегда побеждали предметников. И всё это в обход нашего сознания.

Психология bookap

Никакие экспертизы и наблюдения не позволят разделить людей на общественников и предметников и отделить эмпатичных общественников от хитрых. Уже хотя бы потому, что эти экспертизы в конечном счете станут проводить сами общественники. Все эти психотипы в той или иной мере сидят в каждом из нас и оживают помимо нашей воли, на уровне безусловных и условных рефлексов. Оживают циклически. Эти циклы заданы циклами смены поколений, космическими циклами. Единственный способ поставить общественников «на место» — понять цикличность их массового появления и начать эти процессы осознавать, а затем и контролировать.

Мы находимся в очень важной точке цивилизационного развития. Период, когда предметники могли случайно затесаться в элиту общественников, проходит на наших глазах. Это связано как со все большим и большим ограничением возможности начать новый бизнес с нуля в силу возрастания цены входа в бизнес. Средств для этого надо все больше и больше, так как масштаб с которого начинается приносящий прибыль бизнес растёт. И эти средства есть сейчас только у хитрых общественников. Но это связано так же с ограничением роста производительности труда ограниченностью мирового рынка масштабами Земли. Раньше предметники могли что-то изобрести и войти в состав элиты, привнося свою культуру, своё понимание мира, свою карту мира. А предметники это люди — созидатели. Сейчас такая возможность резко сократилась. И уже нельзя или почти нельзя за счёт ума получить веский прибавочный продукт. Сейчас можно только обслуживать интересы общественников, что-то получая с их стола. Отсюда только путём свержения общественников можно добиться более равномерного, более справедливого распределения прибавочного продукта. Общественники без предметников обречены на гибель. Но вместе с ними понесут огромные потери и предметники. Поэтому в последний момент общественники уходят в тень, сохраняя нити власти у себя. В нужные момент они постараются вернуться. И все это на грани нашего понимания.